Красивая — некрасивая
Любовь — единственное, что женщина могла дать своему сыну. Много это или мало?
До недавнего времени в Пензенской области только четырем процентам родителей, которых собирались лишать прав на ребенка, органы опеки давали шанс в виде ограничения прав. В остальных случаях решение принимали сразу. И в этом есть своя логика, поскольку большинству родителей на разрыв с детьми глубоко наплевать. Но так бывает не всегда, что и доказала история Ирины Смирновой.
Не идеал...
Ирину (имя изменено) лишили прав на десятилетнего сына Максима в октябре 2011 года.
Из-за постоянных ссор со своей матерью молодая женщина часто брала сына и уходила из дома, фактически бомжевала. Они ночевали у добрых людей, в гаражах, а иногда, если тепло, прямо на скамеечке во дворе.
Ну а где же отец Максима, спросите вы. Увы, он испарился, едва узнав, что Ирина беременна.
На момент суда по лишению родительских прав Смирнова ждала второго ребенка. И тут на брак рассчитывать не приходилось, хотя, может, и к лучшему, ведь познакомилась она с этим гражданином по переписке — он отбывал срок за тройное убийство.
Органы опеки, обратившись в суд, в первую очередь хотели защитить права ребенка. Ну разве это жизнь, в самом деле! Неудивительно, что, ночуя под звездами, Максим заболел туберкулезом, и потом его полгода лечили в стационаре.
Да и состояние самой Ирины беспокоило чиновников. Она училась в коррекционной школе, что заставляло думать о неких особенностях ее психики. К тому же, когда нервничала, начинала путать слова, что усугубляло впечатление.
… но заслуживает снисхождения
Однако за Смирнову вступились местные правозащитники: как же так, Ирина не пила, работала плюс мыла полы в подъезде, копала знакомым картошку. А главное, как бы ни было тяжело, она никогда не бросала сына.
В какой-то момент Максима временно поместили в областной приют для детей и подростков. Так вот, Ирина бывала там ежедневно, удивляя сотрудников, привыкших к совершенно иному поведению родителей: избавились от дитя — и слава богу.
По сути, любовь — это единственное, что бедная женщина могла дать своему сыну. Много это или мало?
Чиновники посчитали, что мало. Они настаивали, чтобы ребенок жил там, где прописан, а Ирина возвращаться к родным не хотела.
Родом из детства
На суде история взаимоотношений матери и дочери осталась за кадром, между тем, по мнению правозащитников, она многое объясняет.
Что Ирина видела хорошего в своем детстве? Да ничего! Она жила с отчимом, который ее бил, и от этого Смирнова оглохла. Ее отправили в специнтернат, а когда у матери родился третий ребенок, вернули в семью и приставили к малышке круглосуточной нянькой. В результате Смирнова окончила только девять классов.
Дочь фактически повторяла жизненный сценарий своей матери, у которой все дети тоже были от разных мужчин. И каких! Отчим Ирины сидел в тюрьме за покушение на убийство. Кстати, из мест заключения он вернулся с открытой формой туберкулеза. И хотя после его мучительной смерти жилье продезинфицировали, нельзя полностью исключить вероятности того, что Максим заразился, так сказать, из этого источника.
Чиновники настаивали на возвращении мальчика по месту прописки, но в реальности туда возвращаться было нельзя. Две комнаты в общежитии! Там ютились мать, средняя дочь с зятем и ребенком и дочка младшая. Если считать вместе с Ириной и ее сыном — 7 человек на 20 квадратных метрах! В таких условиях профессора психологии начнут драться, как пауки в банке, что уж говорить об обычных людях. Вот и зять, по словам Ирины, поднимал на нее руку...
Поддержка сверху
После суда, уже с огромным животом, Смирнова обивала чиновничьи пороги, умоляя вернуть ей сына, кричала, плакала, грозилась повеситься. Но дело шло к тому, что и младшего ребенка у гражданки без жилья могли отобрать.
Не государственные органы, а общество пришло Ирине на помощь — один из благотворительных фондов стал оплачивать ей съемное жилье.
Даже лишенная прав, Смирнова ни на день не прерывала общения с Максимом: звонила ему в противотуберкулезную больницу, а когда его выписали, навещала в детском доме.
За мать вступилась уполномоченный по правам человека Ирина Карачевская, и недавно, после полутора лет борьбы, суд Октябрьского района восстановил Ирину Смирнову в родительских правах.
Признаться, у меня сложное отношение к закону «Димы Яковлева»: я знаю десятки детей, которых, считаю, документ лишает шанса на обретение мамы и папы. Но в случае со Смирновой принятие закона, безусловно, помогло. Вернее не сам закон, а его логическое продолжение в виде призыва с самых высоких трибун поставить во главу угла государственной политики даже не устройство ребенка из детского дома в приемную семью, а сохранение кровной семьи, помощь ей.
С такой постановкой вопроса трудно не согласиться.
Иррациональное
А теперь о том, что поразило до глубины души. Год назад, общаясь с Ириной, я мысленно произнесла слово «некрасивая». Мне показалось, что именно за некрасивость Ирине психологически мстила мать, притесняя ее и понося перед органами опеки. И выбор Ириной мужчин этим объяснялся: мол, ну а кто другой на такую клюнет?
В конце февраля Смирнова пришла в детский дом, чтобы забрать Максима домой. У нее был двойной праздник — младшенькому Азизу исполнялся годик.
Товарищи дорогие, передо мной стояла совсем другая женщина — обаятельная и привлекательная! И мысли она выражала прекрасно. И детки ее были ну просто чудо!
Каким же волшебным образом счастье меняет человека!
… На протяжении многих лет в Пензенской области в год лишали прав 300 — 400 родителей. В прошлом году этот показатель впервые снизился вдвое.
Таким людям, как Ирина, нужна помощь. И не только материальная. Без поддержки социальных служб матери-одиночке, которая до сих пор в некоторых вопросах проявляет себя ребенком, не справиться с жизненными трудностями. Ей надо работать над собой, ей нужны советы психологов и помощь специалистов.
От того, красивы ли мы сами, будет в конечном итоге зависеть, останется ли красавицей Ирина…
P.S. А что вы думаете по этому поводу? Приглашаем к разговору!
От первого лица
Выступая недавно на совещании по поддержке детей-сирот, которое провел в Пензе полпред Президента в Приволжском федерального округе Михаил Бабич, губернатор Василий Бочкарев призвал не торопиться с лишением нерадивых родителей их прав на детей в судебном порядке.
— Отправляя детей в детдома, мы пускаем семью под откос, а социальные службы снимают с себя ответственность по работе с проблемными семьями, — подчеркнул губернатор. — Это неправильно!
КСТАТИ
Родительские «лишения»:
2008 год — 427 жителей
2010 год — 357
2012 год — 166
Автор: Марьям ЕНГАЛЫЧЕВА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
