«Певец старой Пензы»: Как зуборезчик стал знаменитым художником

Как известно, преподавание забирает все силы и энергию. Но Анатолий Омельченко, которого многие ученики называют папой, находит время и для личного творчества.

На улице зима, а в мастерской пензенского художника Анатолия Омельченко светит солнце, зеленеет трава, девушка в красном наслаждается нежностью летнего утра. Анатолий Леонидович уже несколько месяцев работает над этой картиной. 

— Живопись — штука долгая, — объясняет он. — Наши классики никогда не спешили. Левитан, например, подолгу писал свои картины — это только кажется, что они созданы на одном дыхании. А бывало, оставлял свои полотна, не зная, как писать дальше, и они подолгу стояли у стены. Но через год, через два он возвращался к ним. Когда одного из корифеев спросили, сколько времени он работает над той или другой картиной, тот ответил: «Всю жизнь и полчаса!» 

Я давно уже пензяк 

Анатолия Омельченко часто называют «певцом старой Пензы», а ведь родился и вырос он на Урале и в наш город приехал уже взрослым, но полюбил его всей душой и остался навсегда. 

— Когда я был маленьким, то знать не знал ни про какую Пензу, — рассказывает художник. — Я вырос на Урале, в селе Новосимбирка Кувандыкского района Оренбургской области. Мне было семь лет, а моему приятелю – восемь, когда мы, глядя друг другу в глаза, решили: давай рисовать! На чердаке старой школы, в здании которой жила наша семья, нашли повести Николая Гоголя еще дореволюционного издания. Я раскрыл книжку и начал срисовывать портрет писателя. Вот таким образом Гоголь дал мне толчок в профессию. 

— А как вы попали в Пензу?
— Окончив школу, я отправился в Свердловск — поступать в художественное училище, но опоздал на экзамены — как говорится, поцеловал дверную ручку. Но даже и хорошо, потому что когда я увидел Пензенское училище, то сразу понял, что лучше его на свете ничего нет. 
Но до этого поработал в Орске, на Южно-Уральском машиностроительном заводе, где делали роторы для кораблей. Я был еще пацаном, а валы — здоровые, с эту мастерскую. 

Оттуда ушел в армию. Служил в Чапаевске, был сержантом. В нашу часть попал Сережа Олешня, студент Пензенского художественного училища. «Ты даже не представляешь, как там классно учиться!» — говорил он мне. 

И я после демобилизации приехал в Пензу. Вышел с чемоданом на остановке у ДХО и спрашиваю местных жителей: «Где у вас все заводы находятся?» — «Садись на «двойку» и езжай до конечной», — отвечают. 

Прямо с чемоданом я пришел в отдел кадров завода «Химмаш», сказал, что работал зуборезчиком, и меня приняли на работу, дали общагу. Почти сразу записался в художественную студию при училище, но в само училище поступил со второй попытки. Конкурс был громаднейший! 
Некоторое время привыкал к пензенскому диалекту, ведь у нас на Урале немножко поокивают, а в Пензе тянут гласные, будто поют, и часто в разговоре «съедают» окончания глаголов, говорят «бегат» вместо «бегает» и так далее. 

Родные мне говорили: «Куда ты уехал?! В какую-то мордовскую сторону!» Но вот я живу в Пензе уже более 45 лет, и она стала для меня самым родным, самым уютным местом на земле. В Оренбург приеду, так через неделю меня начинает тянуть обратно. Я давно уже пензяк. 

О любви

— Анатолий Леонидович, мне кажется, что вы пишете на полотнах улочки старой Пензы потому, что с ними связана какая-то личная история. Когда вы ухаживали за своей женой, то где с ней гуляли?
— С Ларисой мы учились в одной группе. Она жила на улице Ударной, и благодаря ей я полюбил эти пензенские улочки. Мы были уже женаты, когда я уехал учиться в Москву. Но каждую неделю прилетал сюда на самолете. Брал ее за руку и говорил: «Пойдем гулять на самые тихие и самые маленькие улочки!» Мы бродили по Красной и Володар­ского, и эти места стали для меня отдушиной. Во-первых, я держал за руку любимую женщину, во-вторых, на этих улочках я отдыхал душой, потому что Москва мне казалась слишком шумной и сумасшедшей.

— Что такое любовь?
— Любовь — это жизнь. Это желание всегда быть вместе, глядеть друг на друга. Это когда ты чувствуешь, что можешь взлететь, даже не имея крыльев. Сорок лет мы прожили вместе, и наши чувства сохранились. 

О преподавании

— Вы уже много лет преподаете в художественном училище. Я знаю, что вы буквально пестуете каждого из своих учеников, помогаете найти дорогу в жизни. Только за последние четыре года пятеро ваших ребят стали членами Союза художников России. Что такого главного и сакрального сообщаете вы им во время учебы? 
— Как это ни банально звучит, но в первую очередь надо научить ребят любить Родину. Я всегда им советую: пишите о русских людях! Потому что интересней и драматичней судьбы русского человека нет. И такой душевной глубины, как у русского человека, вы не найдете ни у кого другого за рубежом. 

А помогать молодежи необходимо! Я слежу за развитием каждого своего ученика, всех помню. 

Сложность преподавания заключается в том, что нынешние студенты еще ничего не знают про жизнь, мало видели. Я в свое время много поездил по стране, и у меня есть представление о людях, живущих в разных местах. Ребята тоже должны изучать окружающую жизнь, а не просто гулять по улицам. Надо писать о том, что знаешь, что видел, что пережил. 

Как рождаются полотна

— Что сегодня может повлиять на рождение новой картины?
— Из окна моей мастерской я вижу, как по утрам по улице бегут дети с ранцами за спиной. Год за годом наблюдаю за тем, как дети растут, и эта картинка навела меня на мысль: вот оно, начало жизни! В итоге я написал картину «Утро в городе». На ней изображена родная улица, а в уголочке — крыша, которую видно из окна мастер­ской. Это мой любимый уголок Пензы и любимая… крыша. 

А в последние годы я начал писать деревню. Мне хочется рассказать про деревенские отношения, про то, как почтальон приходит в дом, как я катаюсь верхом на лошади и как мой дед гонится за мной, потому что я его дразню, — вот эти моменты всплывают сейчас в памяти и просятся на полотно.

Повседневная жизнь

Время Анатолия Омельченко расписано буквально по минутам. После занятий в училище он спешит на выставку полотен своих учеников. Там продолжает общаться со студентами, которые, как правило, обступают преподавателя тесным кольцом, внимая каждому его слову. 
Вечером Анатолий Леонидович торопится к себе в мастерскую. Включает тихо музыку и пишет лето и девушку в красном, совершенствуя какие-то детали, меняя поворот головы героини… 

Он пишет лето и ощущает нежную прохладу июльского утра. Он не торопится…

БЛИЦ

— Есть у вас время для прогулок? 
— Я езжу на велосипеде. Гоняю летом, чтобы и здоровье сохранить, и время поберечь. 

— Ваше хобби?
— Я заядлый рыбак! Правда, часто, созерцая природу, совершенно забываю про поклевку.   

— Любимые книги, которые повлияли на ваше мировоззрение?
— В детстве я любил читать про приключения. Сейчас перечитываю Мережковского. А пока лежал весной с ковидом, перечитал всего Чехова. 

— Какую музыку вы любите?
— Джаз, блюз, русские песни. И под классику люблю работать.  

— Что вас раздражает?
— Художник — человек молчаливый, поэтому искусство создается в тишине. Раздражать стало многое: мат, громкие разговоры и пустые разговоры вообще. 

Автор: Владимир МАРОЧКИН

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER