«Моральный кодекс» Николая Девлет-Кильдеева: а поезд идет
Известный московский музыкальный журналист Владимир Марочкин, тоже наш земляк, встретился с музыкантом и поговорил с ним о многом и разном.
По волне памяти
— Николай, расскажите про самые дорогие вашему сердцу места в Пензе.— Родился я на улице Свердлова, а потом папе дали квартиру на Западной Поляне, и мы туда переехали.
Учился в школе № 55. Хорошо помню нашу замечательную классную руководительницу Ирину Борисовну Катышкину, сейчас она заслуженный учитель России. Уже живя в Москве, я заезжал в школу, подарил ей цветы, мы немного побеседовали, я рассказал ей о своей жизни.
В восемь лет я начал играть на гитаре и в 12 уже прилично что-то запиливал. Мой старший брат учился в политехе, и у них была группа. Когда они играли на свадьбах, меня брали с собой и я исполнял соло на гитаре. Деньгами ребята со мной не делились, зато потом отдали гитару «Musima». Это просто сказка!
Был в Пензе такой легендарный гитарист Раф Губайдуллин. Я часто приходил к нему в ресторан «Волга», где он играл, и мы просто джемовали.
Окончив школу, я поступил в Пензенское музыкальное училище, что располагалось на Московской. Помню, как мы там, в физкультурном зале, давали жару, играя песни из репертуара «Гранд Фанк» и другие запрещенные западные композиции, за что нас постоянно гоняли.
— Кто еще играл с вами в группе?
— Олег Полковницкий, ныне очень хороший концертирующий баянист. Он окончил Горьковскую консерваторию, а сейчас преподает в Пензенском музыкальном колледже. А еще Леша Туришев, который тоже потом окончил консерваторию.
О корнях
— У вас такая интересная фамилия! Кто ваши предки?— Мой предок — Петр Николаевич Девлет-Кильдеев из русско-татарского княжеского рода. Девлеты идут от Девлет-Гирея, крымского хана, и там одна ветка православная, а другая — мусульманская. Вот мы как раз православная ветвь. Петр Николаевич работал в Пензе, в прокуратуре, и был достаточно известным человеком.
О переезде в Москву
— Почему уехали в Москву? Это было поиском романтики, поиском своего ритма?— Все получилось как-то само собой. Я много где работал, в советское время исколесил всю страну — от Магадана до Калининграда. Очень долго работал в Киеве, Хабаровске, Владикавказе, в Тульской и Пензенской филармониях.
Когда играл в ансамбле «Красные маки», у нас база была в Москве, но поначалу я постоянно в Пензе жил и в столицу прилетал на время. А потом так получилось, что совсем туда перебрался.
— А как сложился пазл с «Моральным кодексом»?
— Я познакомился с поэтом и продюсером Павлом Жагуном, у нас была группа «Скандал». Но там как-то не пошло, в итоге все было переделано в «Моральный кодекс». Изначально мы ориентировались на гитарную музыку — это было достаточно авангардно по тем временам. Не буду скрывать: я автор почти всех произведений «Морального кодекса». Может быть, со временем мы немножко изменились, но все меняются, и даже самые радикальные группы, как говорится, «опопсяются», когда становятся на рельсы бизнеса. А так, вроде, все нормально, мы до сих пор играем.
История песни
— Первой песней была «Я тебя люблю». Расскажите о ней.— Она осталась несведенная! Все получилось, как с песней «Satisfaction» у «Роллинг Стоунз», которая так и осталась несведенной и недоделанной до конца. Их продюсер, поняв, что это хит, поскорее отдал его на радио, а звукорежиссер только приблизительный микс сделал и дал музыкантам его послушать. Точно так же вышло и у нас с песней «Я тебя люблю». Нам режиссер Игорь Замараев сбросил пробный микс, и мы так ее и издали.
А с другим хитом — «До свиданья, мама» — мы достаточно много повозились, пробуя разные варианты, и вот он-то как раз сделанный, здесь все четко. «До свиданья, мама» до сих пор очень популярная песня, мы исполняем ее на каждом концерте.
«Сотрясение мозга»
— У вашего первого альбома «Сотрясение мозга» наверняка есть какая-то история!— Работали над ним на студии у Стаса Намина в парке культуры им. Горького. Я помню, что раньше мы очень весело и дружно записывались. У нас были пневматические пистолеты, и в промежутках между записями мы ставили мишени и стреляли в них: постреляешь — поиграешь на гитаре.
Как в раю побывали
— Почему у вас все сольные альбомы вышли в Швейцарии?— В 1989 году «Моральный кодекс» ездил в Швейцарию, причем с большим успехом, ведь тогда на русских смотрели еще как на диковинку: русские?! Да еще на гитарах играют?! Короче, мы там успешно выступили, да и страна очень красивая, и после нашей тогдашней разрухи мы будто в раю оказались.
И с тех пор у нас там есть друг — Тони Вагнер, который и помог издать мою первую сольную пластинку. Но частично ее спонсировал Михаил Федосов из Пензы. У него была фирма «Музыкальная корпорация Федосов», которая изготавливала струны для гитар и других щипковых инструментов. К сожалению, он умер.
У меня всегда было много всяких мелодий, но не все подходили нам по стилю или просто не нравились. И когда скопилось довольно много инструментальных произведений, я подумал: а почему бы не издать пластиночку? Если они как песни не пошли, то, может, как инструменталки будут жить? И все мои сольные пластинки — это материал, который не подошел для группы. Но на какие-то мелодии мы потом все-таки написали тексты.
«Стратосфера»
— А что представляет собой ваш новый проект «Стратосфера»?— Выпущено уже три пластинки, но народ у нас любит песни, а «Стратосфера» — проект инструментальный, с ним очень тяжело пробиваться.
Я очень люблю серф-музыку, всегда много слушал группы типа The Shadows, и мне до сих пор это очень нравится. Однажды тоже захотелось поиграть в этом стиле на старинных простецких гитарах. Я собираю старые гитары, усилители, примочки — у меня достаточно большая коллекция всяких «древностей». Поэтому в «Стратосфере» звучит и Gretsch 1961 года, и Stratocaster 1962-го.
Этого не забыть
— Какие самые радостные моменты из жизни «Морального кодекса» можете вспомнить навскидку?— Когда мы работали над пластинкой «Зима», то две вещи записали в Лондоне на легендарной студии Abbey road, где Битлы записывались. Нашим продюсером был Крис Кимси, который работал с «Роллинг Стоунз» и множеством других популярных групп. Я помню, как он подошел ко мне и говорит: «Там, где ты сидишь, любил сидеть Джон Леннон!»
Кстати, на ресепшене в студии Abbey road — русский парень...
А поезд идет
— Последний альбом «Зима» вышел пять лет назад. Почему возникла такая пауза? Что сегодня происходит в группе?— С возрастом тяжелее идет творческий процесс. А потом и у меня, и у Мазая есть какие-то свои проекты. Но надо как-то взбодриться и сделать что-то новенькое. Есть уже кое-какие наметочки. Сделаем! А куда нам деваться? Чего ж соскакивать-то с уже идущего поезда.
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
Ссылки по теме
Екатерина РОГОЖКИНА,
