Два дома и три жителя: в Наровчате живности больше, чем людей

В Пензенской области, кроме райцентра, есть еще один Наровчат. Только в нем, в отличие от большого «тезки», всего два жилых дома

Навигатор подскажет 

Указателя, подсказывающего, что вы на правильном пути к этой маленькой деревеньке в Тамалинском районе, на дороге нет. А вот в глобальной сети Интернет населенный пункт значится.  Несколько раз в Наровчат, ведомые навигатором, приезжали на машинах туристы из других регионов, обозревали пейзаж и растерянно спрашивали: «А где тут у вас монастырь и  пещеры?» 

Пещер тут и в помине нет — ими славится большой Наровчат, в честь которого и назвали деревню переселенцы оттуда. 
А в маленьком — ветхие домишки со съехавшими набекрень крышами. Ветер гуляет в пустых оконных проемах. Даже деревья за избами, кажется, отживают свой век — время согнуло их, как старика, больного радикулитом. 

В Наровчате гости — редкость, потому как постоянно проживают здесь всего три человека: супруги Учкины и их сосед Геннадий Блинков. Последний и встретил нас на дороге. 

Наглые рыжие

К незнакомцам Геннадий отнесся с подозрением.  
— Тут приезжали одни, тоже все стариной интересовались, а потом из заброшенных домов иконы пропали, — с укором высказал он. 

Только убедившись, что мы и в самом деле журналисты, оттаял.  
— Вы знаете, у нас тут всякой живности уже больше, чем людей, — вздохнул. –—Зверье себя вольготно чувствует. Вон, видите, степняк полетел? Несколько лет подряд пара этих птиц возле моего дома птенцов выводит. А от лис вообще спасу нет! Утром выйдешь во двор — глядь, рыжая сидит в нескольких метрах от дома, облизывается на моих кур. Я для острастки кнутом по земле щелкну, а она и не шелохнется — обнаглела.

К лисам Геннадий относится настороженно. В деревне еще недавно было на одного человека больше. Прошлой осенью лиса укусила жившую неподалеку старушку. Животное оказалось бешеным, а ослабленный другими болезнями организм пожилой женщины не справился с опасным вирусом, несмотря на лечение…  

Воды в деревне нет — колодец обвалился, заилел. Оттуда брать воду наровчатцы боятся. Блинков ходит зимой на лыжах на родник, что в километре от дома, а летом ездит туда на машине. 

— А что же вас тут держит?
— Материн дом жалко бросать. Да и мешать никому не хочу. Живу тут, пчел держу. Тихо, хорошо. Люблю я свой Наровчат!  А вы, к примеру, можете чем-то помочь? Ну, там попросить, чтобы дорогу хорошую сделали?

— Вряд ли из-за трех человек здесь будут асфальт класть... 
— «Говорит: «Нет леса, и не жди, не будет...», — процитировал Некрасова Блинков.

А потом изложил нам свой план возрождения деревни:
— Надо, чтобы ферма была, скот. Тогда будет работа, и люди сюда поедут.

Родная земля

Тем временем Валентина Алексеевна и Николай Григорьевич Учкины тоже вышли на улицу, сопровождаемые бело-рыжим псом Шариком.  

— Я тут как Агафья Лыкова живу, — улыбнулась пенсионерка. — Гости — большая редкость.

— Какая ж ты Лыкова? — одернул ее супруг. — У нас тут телевизор 10 каналов показывает и газ есть. И сын чуть ли не каждый день бывает, хлеб привозит и воду питьевую.  

Супругам Учкиным по 72 года, 54 из них они прожили вместе. 

Валентине Алексеевне после свадьбы даже фамилию менять не пришлось. В девичестве — тоже Учкина.  

— Тут полсела Учкиных было, — пустилась она в воспоминания. — И школа имелась, и клуб. Молодежь на улице гомонила. Помногу детей тогда рожали. У нас, например, трое сыновей. Все они в соседний Белинский район переехали. Один сын — фермер. Это его тракторы и бороны возле дома стоят.

Двор Учкиных и вправду напоминает филиал МТС... 
— Сын сеет на родной тамалинской земле. Наши с матерью земельные паи пригодились, — с гордостью объяснил Николай Григорьевич.

И сам он землице пустовать не дает. Одной только картошки в этом году посадил 25 ведер. Уже и не нужно столько, но руки просят работы, а земля тамалинская славится плодородием. 

Тихое счастье

Нас вместе с Геннадием позвали в дом. Только обиженный Шарик остался за дверью. 

Обстановка у Учкиных немудреная. В кухне — печь, большой сундук, в котором хозяйка хранит одежду. У окна стоит стол, накрытый клеенкой. Шкаф с помутневшим зеркалом. На стене — отрывной календарь. Еще есть светлая горница. 

Чужеродно здесь смотрится только черный экран телевизора. А так ничего лишнего, но как уютно, покойно.  

— Мы вдвоем тут, нам нескучно, — сказала Валентина. — Телевизор порой и включать не хочется. Вот во двор выйдешь, смотришь на деревню. Вся жизнь тут прошла. 

— «Красив ты, Шираз, но не лучше рязанских раздолий», — к месту вспомнил Блинков стихи Есенина.
 
Мы хоть и пришлые, но и нам по сердцу Наровчат — люб окнами, глядящими на деревенскую улицу (не поднялась у хозяев рука заколотить ставни), запахом свежей травы, мерным гудением пчел.

 

Пока живу, надеюсь

Кстати, о пчелах. Как-то так само собой вышло, что Наровчат стал чем-то вроде летней резиденции для окрестных пасечников. Летом они приезжают сюда с ульями. Кто купил за бесценок старый домишко, а кто и самовольно занял — хозяева-то вряд ли вернутся. 

А один приезжий мужичок из Белинского района потянулся к тишине. Правда, недолго удалось ему в Наровчате пожить. Уехал по делам, а в доме случился пожар. Может, забыл прибор какой выключить. Все сгорело, только печка осталась.  

— Вы там скажите кому-нибудь, что деревню спасут фермы и скот. Скажете, а? — с надеждой спросил Геннадий. 
 
Для строительства современной большой фермы не красоты природные нужны, а хорошая логистика. Вряд ли в Наровчат когда-нибудь вернется жизнь. 

Когда покинут деревню Учкины и Блинков,  хозяйничать тут останутся лишь лисы. Но люди будут помнить, что был такой населенный пункт с певучим, будто звон колокольчика, именем — Наровчат. 

Автор: Алиса РЯДНОВА

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER