Удивительная история профессора ПГУ А. Чистяковой: «Ботан» — звучит героически!

Слово «ботаник» часто употребляется в шутливом смысле, а иногда оно носит даже обидный, уничижительный оттенок. Мол, это такой слабо развитый в физическом отношении молодой человек, нелепо одетый, с немодной стрижкой. В общении неловок, не разделяет увлечения сверстников, не может дать отпор агрессии. 

На самом деле «ботаник» — это сложная и подчас опасная профессия. Чтобы раздобыть образец редкого растения, ботаники отправляются в места, где порой не ступала нога человека. Они умеют выживать в самых сложных условиях, а иногда отваживаются на схватки с дикими зверями. 

Ведьмины круги 

Удивительную историю, которая характеризует профессию, нам поведала профессор кафедры ботаники, физиологии и биохимии растений ПГУ Александра Александровна Чистякова. Кстати, нашей героине в этом году исполнилось 80 лет!

— Еще учась в аспирантуре, — рассказывает Александра Александровна, — я приехала на Урал, в Висимский заповедник. Здесь находятся замечательные памятники природы: гора Старик-Камень, кедровник на реке Нотихе, болото Шайтанское, первобытный лес у деревни Большие Галашки. Заповедник основан в 1946 году, и добраться туда можно было только пешком, взвалив на себя огромные рюкзаки с припасами на весь срок экспедиции. В памяти остались дремучие леса, ведьмины круги подосиновиков, медвежьи следы.

Куратором у нас был Владимир Георгиевич Турков, крупный ученый, работавший тогда на кафедре геоботаники Сверд­ловского госуниверситета. Я изучала широколиственные леса, и Турков посоветовал мне отправиться на южный склон Уральских гор, где они росли. 

— Но как же, Владимир Георгиевич, я туда попаду? До южного склона добраться можно только пешком, а топать около двадцати километров!
— Я сегодня туда иду! Если хотите, пойдем вместе. Возьмите мою карту заповедника и перерисуйте. Но поторопитесь: через полчаса выходим! 

Я схватила карту, но что можно успеть за полчаса? Перенесла лишь основную дорогу и прилегающие кварталы. 

Потом мы чего-то перекусили и пошли. Путь лежал через горные речки, болота. Турков ориентировался уверенно, а я — нет. Вскоре отстала и думаю: «Как же одной-то возвращаться? Ни тропы, ни ориентиров!»

Но у меня с собой была аптечка, я вытащила бинт и стала привязывать его к веткам: метки ставить. 

Когда мы вышли на вырубку, то развели костерок, консервы поели. Тут Владимир Георгиевич объявил:

— А теперь, Саша, расстаемся. Мне — налево, а вам — направо. Там будет изба, где живут мои дипломники. Уж избу-то вы в лесу найдете! До нее километра два всего… 

На самом деле оказалось, что не два, а все шесть. Уже сгустились сумерки. Я в лесу, в незнакомом месте! Начала потихоньку нервничать, как вдруг увидала огонек, пробивающийся сквозь чащу. Благодаря этому огоньку я и нашла ту самую избу, а если бы не темное время суток, то, может, и не нашла бы. 

Меня встретили три студентика, обрадовались: 

— А мы уже три дня на работу не выходим! Там, неподалеку, медведь лося задрал. Мы этого медведя боимся! 
— Да все равно придется завтра выходить из избы, чтобы работу делать! – отвечаю.
— Да? Если вы пойдете, то и мы тоже! 

Как будто я могла защитить их от медведя…

Ночь на катушке 

— Необходимые исследования я сделала за три дня, — продолжает рассказ Александра Александровна. — Последний участок находился как раз на пути к лагерю, и я предупредила ребят, что пойду на базу сразу, как закончу дела, не заходя в избу. Но работа затянулась, и домой, то есть в лагерь, я отправилась только после пяти часов вечера. Свою легкомысленность я убаюкивала тем, что вспоминала, как везде навешала отметок. 

Поначалу все шло хорошо. Я выскочила на Старую Демидовскую дорогу, ту самую, где с давних пор остались колеи на камнях, но просмотрела поворот на свою тропку и ушла дальше. Впрочем, вскоре заволновалась. «Ведь уже должен быть поворот, — думала я. — Надо хотя бы один квартальный столб найти, чтобы сориентироваться!» 

И вдруг метрах в трехстах я увидела этот желанный квартальный столб. И только я шагнула вперед, как кочка подо мной начала уходить вниз. Я прыгнула на соседнюю — и она тоже стала погружаться в болото. Так я допрыгала до столба — ни жива ни мертва. Но мне же надо сориентироваться, чтобы понять, куда двигаться дальше!

Подхожу к столбу… Вернее, не подхожу, а подползаю, а на карте его… нет, я же не успела перерисовать все! 
Стала размышлять: то ли вперед идти, то ли назад возвращаться. Решила идти вперед.

Слава Богу, не утонула в болоте. 

… Десять вечера. Стемнело. Внизу, под склоном горят огни города Верхнего Тагила, но до него еще километров пять. А там, рядом с заповедником, была Невьянская колония, и заключенные, как рассказывали, часто оттуда сбегали. Я даже костер не стала разводить: вдруг его свет привлечет нехороших людей. 

В горах тогда тянули ЛЭП и на просеке лежали огромные катушки с кабелем — несколько метров в диаметре. Я забралась на эту огромную катушку, свернулась калачиком под легоньким одеяльцем и уснула.

В пять утра я пришла в лагерь. А мой куратор Турков вернулся только через пару дней.

Наука ботаника

Отцом ботаники принято считать ученика Аристотеля Теофраста. В своих трудах он свел воедино известные древним грекам знания из сельского хозяйства и медицины, а также выделил ботанику в самостоятельную науку. 

Образование и ЕГЭ

Стать ботаником можно, окончив естественнонаучный факультет ПГУ по специальности «биология». Для поступления на это направление абитуриенты должны сдать ЕГЭ по русскому языку, химии и биологии. В 2019 году проходной балл был 214. Это уровень хорошей школьной четверки.

Окончив бакалавриат, студент получит педагогическое образование и станет классическим учителем биологии или химии. 
Но далее студенту могут предложить следующую ступень образования — магистратуру, программа которой рассчитана на два года. Затем студент может 3—4 года учиться в аспирантуре. Эти годы посвящены настоящей научной работе, и человек здесь уже формируется как ученый. 

Специализация

Каждый из специалистов сконцентрирован на какой-то одной сфере. Одни могут изучать геоботанику, другие — палеоботанику (наука о древних растениях), микологию (наука о грибах), альгологию (наука о водорослях) и др. В большинстве случаев ботаник специализируется на изучении одного отдела растений.

Трудоустройство 

Большинство ботаников работают в научно-исследовательской и прикладной сферах. Они занимают должности в профильных институтах, исследовательских лабораториях, в органах государственного санитарного надзора, в сфере природоохраны, занимаются преподавательской деятельностью. Ботаники также могут работать в крупных парках и ботанических садах, консультировать фармакологические и сельскохозяйственные компании.

Биохимики востребованы на предприятиях, где производят фармпродукцию. В Пензе это «Биоситез», «Мединж», «Кардиоплан» или «Наномед». Кстати, руководитель предприятия «Кардиоплан» Алексей Венедиктов — выпускник ПГУ по специальности «биохимия».

Заработная плата

На предприятиях «Мединж» и «Кардиоплан» средняя зарплата составляет 25-30 тысяч рублей. 

Перспективы профессии

Обычный человек способен навскидку назвать 2—3 десятка видов растений, в то время как ученые — несколько сот тысяч видов. И около сотни видов еще только предстоит открыть, так как наука продолжает развиваться. Заниматься поиском новых видов растений, описанием их свойств и поиском применения — задачи ботаника.

Все ученые — интроверты 

А что думают о «ботаниках» и людской молве сами профессионалы? 

— Все ученые — немножко «ботаники», поскольку они, как правило, интроверты, замкнутые на себе и своей работе, — улыбается геоботаник, доктор биологических наук Любовь Новикова. — Когда человек увлечен, он просто не может вовремя среагировать на то, что происходит за пределами его личного мира. Вот он совершил открытие: обнаружил новый вид растения! Будет ли он реагировать на то, что творится вокруг? Нет, конечно! Когда сделаешь открытие, неважно даже то, чем и как ты питаешься!

— Да, в школе один-два человека таких «ботаников» или «ботанов» (с ударением на первый слог) обязательно есть в каждом классе, — говорит заведующая кафедрой общей биологии и биохимии Пензенского госуниверситета Галина Карпова. — Их дразнят, потому что они часто выпадают из социума. Но в вузе система «ботан — не ботан» исчезает, потому что на нашем направлении подбираются почти все именно такие. Они все у нас «ботаны», но в положительном смысле. 

Приключения сплачивают

Если когда-нибудь перед зданием Пензенского педагогического института условному ботанику поставят памятник, то это будет отнюдь не склонившийся над микроскопом ученый, а человек с рюкзаком за плечами, который отправляется на край света в поисках новых видов растений. 

— Мы на кафедре отлично знаем, что такое полевые практики, — рассказывает Галина Карпова. — Почти все наши преподаватели прошли эту школу. «Каша из топора» — это часть быта на полевой практике. Мы с собой всегда берем провиант, а в конце практики бывает так, что одну банку тушенки приходится делить на десять человек. Но каждый ботаник знает, что, например, салат из травянистого растения сныть очень вкусен, просто надо его правильно приготовить. 

Для студентов магистратуры полевые практики по ботанике и зоологии обязательны в течение двух недель. Как правило, они отправляются в заповедник «Приволжская лесостепь», и там начинается настоящая дружба. Если ты спишь с человеком в одной палатке, ешь из одного котелка, готов при необходимости оказать ему первую помощь, то возникает братство, которое сохраняется на всю жизнь. 

Гордостью кафедры общей биологии является гербарий, который более века назад начал собирать знаменитый ученый Иван Спрыгин. По образцам растений Средней России эта коллекция является самой крупной в стране, уступая только МГУ и знаменитому Ботаническому институту РАН в Петербурге. Чтобы поддерживать высокий уровень гербария, его нужно постоянно пополнять, так как виды растений, обнаруженные в нашей области еще Спрыгиным, исчезают, появляются новые. 

— Последние пять лет мы интенсивно ездили на юг области, — говорит Любовь Новикова, — и даже нашли в Тамалинском районе тридцать новых видов растений. В степи бывают очень суровые условия, и когда мы отправляемся на практику со студентами, то договариваемся, чтобы нас поселили хотя бы в пустующей школе. А если едешь в незнакомое место, то ночевать приходится в палатках. Но без экспедиций мы существовать не можем.

Поцеловать травинку

— На втором курсе мы ездили на практику в Ахуны, на Калашный затон, — вспоминает Галина Карпова. — Я и моя подруга попали к преподавателю Петру Ивановичу Заплатину, интеллигентнейшему человеку, который всегда разговаривал очень тихим голосом. Перед нами стояла задача сбора растений водоема, для чего нужно было войти в воду. Но погода стояла дождливая, кругом — тина и болотная грязь. Мы попросили мальчишек, чтобы необходимые образцы достали они. Увидев это, Петр Иванович своим тишайшим голосом произнес одну-единственную фразу: «Ничего! Вы у меня еще все растения перецелуете!» Мы, конечно, засмеялись, уверенные, что такого никогда не случится. Но при сборе гербария оказалось, что руками невозможно определить, высохло растение или нет. Самая чувствительная часть человеческого тела — губы. Когда ты губами прикасаешься к растению и чувствуешь, что оно теплое, значит, высохло. А если растение холодное, то его надо еще досушить. Поэтому каждую травку или цветок, делая гербарий, обязательно целуют. Это я запомнила на всю жизнь. 

Автор: Владимир МАРОЧКИН

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER