Раскаяние диктуют только совесть и вера…
или Почему современные преступники не Раскольниковы?
Лучшим следователем 2012 года регионального Следственного комитета был признан старший следователь Сердобского межрайонного Следственного отдела СУ СКР по Пензенской области Дмитрий Степанов. Он рассказывает, кого может исправить тюрьма, почему «бывалых» допрашивать проще, чем «первоходок», и чем показное раскаяние отличается от настоящего.
Поиск адреналина и неразумность
— Между хорошим следователем и хорошим психологом можно поставить знак равенства. Вы согласны?
— Абсолютно. У кого-то дар «читать людей» проявляется с рождения, у кого-то во время учебы… Но если его нет, то в нашей профессии будет очень сложно. Есть определенные жесты, позы, манера речи, по которым можно с уверенностью сказать — человек лжет. Кстати, подозреваемые нередко начинают ответ на вопрос с фразы: «Если честно», и это уже наводит на размышление об их неискренности.
— Говорят, у следователей есть определенная градация: какие преступления совершают люди с определенным типом личности. Например, бытовые убийства — удел людей недалеких, а должностные преступления — тех, кто поумнее…
— Верно. А вот несовершеннолетние в основном попадаются на угоне машин. И 95 процентов подростков находятся в состоянии алкогольного опьянения. Что их толкает на это? Наверное, поиск адреналина, да и просто неразумность. Ведь они в этот момент не думают, чем все закончится.
Одно из последних дел, которое я расследовал, вообще удивительное. Машину угнали парни-погодки — 17-ти и 18-ти лет, а руководил ими… 12-летний мальчишка! Настолько оказался сильнее их морально. Все они из неблагополучных семей, состоят на учете в ПДН.
Явка с повинной ради выгоды
— А кого проще допрашивать — людей «бывалых» или тех, кто попался впервые?
— Как ни странно, тех, что прошли большую «уголовную школу». Они хорошо знакомы с законодательством, знают, как правильно вести разговор: на чем сделать акцент, что утаить. Они понимают, что их ждет, поэтому стараются максимально сократить свой срок. Например, легко идут на явку с повинной: но не потому, что искренне раскаиваются, а потому, что это может облегчить наказание. Их поведение и мотивы легко «прочитать».
А вот с «первоходками» не все так однозначно, никогда не знаешь, чего от них ожидать в следующую минуту.
— Тюрьма может их исправить?
— В тюрьму сажают не ради исправления, а для изоляции от общества. Несколько недель назад я заканчивал раскрытие дела об изнасиловании. Преступник — мой ровесник, парень 27 лет. Понимаете, я все эти годы работал, а он их провел за решеткой. По нему видно, что у него буквально «руки чешутся»: он не может быть долго на свободе, ему нужно совершить какое-то преступление, чтобы снова попасть в тюрьму. И это замкнутый круг. Помните крылатую фразу: «Украл–выпил–тюрьма»? Это про таких людей. Кто-то из них, может, очнется лет в 40–50, поняв, что большая часть жизни прошла, а ни семьи, ни детей нет, вообще нет ничего хорошего и доброго. Пытаются выбраться, но это очень сложно.
— Какое уголовное дело стало самым запоминающимся за все время работы?
— Это дело 2010–2011 годов: в Сердобске было совершено тройное убийство. Очень жестокое. Были убиты мама и двое ее детей — дочь-первоклассница и 8-месячный сын. У двух трупов — перерезано горло. Все произошло ночью: все тела находились в постелях. А рядом — записки, написанные неровно фломастером, что-то вроде: «Сынок, прости. Мы еще встретимся. А мама – такая-сякая…».
Стали искать мужа женщины и обнаружили его в селе Тихменево Кузнецкого района. Спецназ окружил дом, предложил человеку сдаться, а когда ворвались внутрь, мужчина лежал с ножом в сердце — убил сам себя. Оказалось, что это тот самый нож, которым он расправился со своей семьей.
Эта история — за гранью моего понимания. Ну даже если поссорился с женой — причем дети? Зачем их лишать жизни?
Наказание стыдом
— А часто бывает сложно понять мотив преступления, как в этом случае?
— Нечасто, но бывает. Вот, например, из последнего: мужчина убил сожительницу. Нанес 50 ударов черенком от швабры. Сказал, что совершил это в состоянии аффекта. Но какой здесь аффект? Ведь все происходило не 10 секунд: на эти 50 ударов нужно было время… Нормальный человек должен был остановиться, а он себя оправдывает: «Я подумал, что она мне изменила». Никакого сожаления! И до сих пор рассказывает об этом с улыбкой: мол, «наказал ее — и правильно сделал».
— То есть раскаяние, о котором классики писали свои романы, не про наших преступников? Может быть, дело в том, что вызвать голос совести может только вера в Бога?
— Да, именно вера, не показная, а истинная, глубокая. Знаете, как чаще всего происходит? Подозреваемые чуть не кулаком в грудь себя бьют: «Я — православный!». Но в большинстве случаев делают это с умыслом: чтобы произвести хорошее впечатление и таким образом избежать ответственности.
Но бывает иначе. Несколько лет назад в Колышлейском районе женщина убила сожителя. Он над ней издевался, избивал, и однажды, когда оба были «под градусом», она не выдержала — схватила нож и ударила. В квартире была еще ее мать: обе поплакали, подумали, что делать, и решили закопать труп в поле.
Женщина подняла на ноги всех родственников: вроде муж ушел на работу и не вернулся. Следствие, правда, подозревало ее, вызывало на допросы… И какое-то время спустя она пришла сама — признаваться. Говорит: «Не могу больше: очень тяжело на душе. Он мне сниться начал…». Вот это истинное раскаяние, потому что вера в Бога была настоящая…
Автор: Ирина БАЛАШОВА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
