Наука против рака

Наука против рака

Недавно федеральные СМИ облетела новость: двое ученых — Джеймс Аллисон (США) и Тасуко Хондзе (Япония) — получили Нобелевскую премию за открытие в сфере лечения рака. Суть его такова: раковые клетки очень хитрые, они каким-то образом ставят блокировку иммунитету. Он не «видит» опасности, поэтому не борется с ней. Приходится убивать «вражеских агентов» химиотерапией... 

Ученые стали работать над созданием антител, которые позволяют снять блокировку и активировать собственные иммунные ресурсы организма на борьбу с болезнью. 

До того дня, как разработки нобелевских лауреатов войдут в рядовую медицинскую практику, конечно, еще далеко. Но уже сегодня существуют методы, которые помогают продлить жизнь или полностью победить болезнь людям, ранее считавшимся бы обреченными. Об этом наш разговор с заместителем главного врача областного онкологического диспансера Дмитрием Чичеватовым. 

— Да, это серьезный прорыв, — рассуждает о нобелевском открытии Дмитрий Андреевич. — Однако само понятие «иммунотерапия опухоли» в медицине не ново. Даже здесь, в Пензе, мы уже применяем те самые, новые препараты, стимулирующие иммунитет, для лечения некоторых видов рака, например меланомы, злокачественной опухоли легкого и пр. Но теперь медицина сможет опираться на фундаментальные исследования в этом направлении.

Виртуозы скальпеля

Пусть тайны клеток разгадывают ученые. А вот в хирургии опухолей пензенские онкологи шагнули далеко вперед. Возьмем, к примеру, этапную резекцию печени, которую стали проводить в нашем регионе. 

Печень — единственный орган, который может восстанавливать свой объем после операции. Пациент будет жить, если ему оставить половину этого органа. Но представьте себе, что почти вся печень поражена раком. Раньше такие больные были обречены, ведь удалить опухоль полностью не имелось возможности. 

Два года назад в онкодиспансере впервые сделали поэтапную операцию. Сначала удалили одну часть опухоли, а через 10 дней, когда печень отросла, — вторую. 

— Конечно, такие большие, тяжелые операции нельзя поставить на поток. Всегда надо взвешивать риск и пользу. Но мы провели их уже несколько, и все пациенты, включая самого первого, продолжают жить, — объясняет Чичеватов.

Еще одна сложная операция, которую стали практиковать в диспансере, — лапароскопическая резекция почки. Ее освоил и внедрил хирург Фуат Енгалычев. 

Многие непосвященные, как и я, возможно, скажут скептически: а что здесь сложного, лапароскопия (операция без разреза, через небольшие проколы в брюшной стенке) — метод хорошо известный. Но только не в случае с резекцией почки! 

Дело в том, что этот орган пронизан сосудистыми сплетениями. Если неправильно перевязать в ходе операции сосуды, оставшаяся часть почки просто отомрет. Придется проводить повторное вмешательство и полностью удалять орган. Хирургу гораздо проще сделать это сразу, ведь вторая почка прекрасно будет работать «за двоих». Но для пациента лапароскопическая операция менее травматична, уменьшается срок восстановления организма. 

Дорого, но эффективно

Несколько месяцев назад журналистам сообщили, что в Пензе скоро начнут проводить аутотрасплантацию костного мозга. Раньше для этого надо было ехать в федеральные клиники. По словам Чичеватова, это вопрос ближайшего будущего. В чем суть метода?

У больного с онкозаболеваниями крови большую часть ее могут составлять опухолевые клетки. Их убивают очень токсичной высокодозной химией. Но она уничтожает все клетки костного мозга — и больные, и здоровые. 

Выход такой: перед началом лечения забрать здоровые клетки у пациента и ввести их ему после окончания. Но в этот промежуток любая инфекция смертельна! Пациент должен находиться в стерильной среде. 

Абактериальный блок в Пензе уже оборудован, там особая система вентиляции. Посторонним, даже докторам, доступ туда ограничен. 
— Хранить клетки надо в специальном холодильном оборудовании, которое должна закупить станция переливания крови. Тут-то и произошла заминка, но скоро все решится и мы начнем делать в Пензе эту процедуру, — обнадеживает Дмитрий Андреевич.

— Больше года назад за 200 миллионов рублей для Пензенского онкодиспансера приобрели линейный ускоритель. Какой эффект дает это оборудование? Оправдана ли такая трата бюджетных средств? 

— Оно мощное, наверное, самое мощное в Поволжье. Это высокоточный аппарат, который позволяет прицельно дать на опухоль максимальную дозу облучения, а здоровые ткани при этом не повредить. К примеру, у человека раковые клетки в простате. Мы их убьем, но избежим осложнений, например лучевого цистита. Другие органы малого таза не пострадают.

Пять лет и вся жизнь

Есть такое понятие в онкологии — «пятилетняя выживаемость». По последним данным (за восемь месяцев 2018 года), в нашем регионе она составила 57,5 процента. Индикатив, рекомендованный федеральным Минздравом, — 54,2, то есть в области удалось добиться лучших результатов. 

Но что означает сам термин? Что заболевшим раком научились продлевать жизнь на пять лет? 

— Если человек прожил 4–5 лет после успешного лечения онкологии и не случилось рецидивов, это с большой долей вероятности означает, что их не будет и вовсе, — терпеливо объясняет врач. — Это значит, что каждый второй заболевший житель области побеждает рак и живет дальше обычной жизнью.

Иногда случается, что через некоторое время у человека обнаруживают опухоль другого органа — совершенно иную по морфологической структуре. 

— Знаете, если раньше такие случаи были уникальными, то теперь — нет, — говорит Чичеватов. — Бывает, что три раза лечим рак у одного и того же человека. И это не метастазы, а совершенно разные виды онкологии! Например, мужчина курил. У него возникла опухоль пищевода. Больного вылечили, но курить он не бросил. Через несколько лет пациент столкнулся с раком легкого.

И здесь дело не только в плохой экологии и факторах, которые продолжают вызывать злокачественное перерождение клеток. Это яркий пример того, что медицина сделала большой шаг в борьбе с опухолями. Раньше человека, к примеру, убила бы уже первая, а теперь у него есть шанс победить и вторую, третью…

Все чаще в медицине применяются и превентивные меры. К примеру, известная актриса Анджелина Джоли удалила себе обе молочные железы, чтобы избежать риска наследственного рака груди. Выявить генетический фактор сложно, в Пензе таких исследований не проводится, но если один и тот же вид опухоли передается от родственника к родственнику, анализы пациента отправят в федеральную клинику. В Пензе тоже были (правда, единичные) случаи профилактического удаления органа. Слишком уж радикальный это шаг — лечь под нож, когда ты еще здоров. По мнению пензенских медиков, лучше взять такого человека под усиленное наблюдение. И, если плохое все-таки произойдет, можно удалить опухоль на самой ранней стадии, что в большинстве случаев даст полное излечение. 

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER


Популярное