Одному всего 27 дней: пензенский реаниматолог Ольга Костромина рассказала о спасенных пациентах
Завотделением реанимации областного центра спецвидов медпомощи знает: даже в самых тяжелых случаях многое зависит от настроя больного
На войне как на войне
«Дышать!» – молили пациенты одними глазами. «Не сдаваться!» – склонялись над ними врачи, сами испытывающие нехватку воздуха в душных респираторах.
Сражение нельзя было остановить. Ольгу Юрьевну почти три месяца не видели дома. А когда она приходила, валилась на кровать от усталости и засыпала. Но о том, что выбрала профессию реаниматолога, пойдя по стопам отца, не жалела даже в этот момент. Думала лишь о том, сделала ли все возможное, чтобы спасти очередного тяжелого больного.
– У нас часто проходили учения по борьбе с особо опасными инфекциями, а новый корпус был оборудован для того, чтобы принимать таких пациентов, – вспоминает Ольга Костромина. – Но кто из нас думал, что все это станет реальностью? Когда мы начинали разворачивать все новые и новые койки, эта подготовка нас просто спасла. А еще помогла взаимовыручка. Из всех больниц к нам везли аппараты ИВЛ… В реанимации тогда было шесть врачей, и никто даже не задумывался о выходных. Но прошел месяц, другой, третий, а ковид не отступал. Эта война растянулась на годы. К нам на помощь пришли коллеги из других клиник, ординаторы Института усовершенствования врачей, студенты-медики. Очень многие так и остались работать в нашей больнице. Наверное, еще никогда мы не были такими сплоченными. Когда собирались в «красную зону», облачаясь в СИЗы, коллеги провожали, как на поле боя.
Победы и поражения
– Это было очень непростое время. Было трудно не столько физически, сколько морально. Вот человек, которого ты месяц вытаскивал, не давая уйти, держал за руку. Ему стало лучше. Ты думаешь, что завтра переведешь его в обычную палату. А ему резко становится хуже, и он умирает. Ковид очень коварен, – продолжает Ольга Юрьевна. – Мы лечили всех по стандартам, использовали лучшие препараты. Но одни выживали, а другие нет. Очень много зависит от настроя. Те, кто погружается в болезнь, дают ей преимущества.Если же человек не намерен сдаваться болезни, если на земле его держат недоделанные дела, у него больше шансов пойти на поправку. У меня была пациентка с тяжелой пневмонией – женщина 65 лет. Плюс большая масса тела, что усугубляет течение болезни. Но она ни минуты не сомневалась: «Я выкарабкаюсь, выйду отсюда. Мне умирать нельзя: надо внуков поднять». Около месяца она была в реанимации, на ИВЛ, но победила, выписалась и ушла домой. Это ли не чудо?
Многие думают, что сегодня коронавирус сошел на нет. Но в реанимации центра всегда есть пациенты с ним. «Красные зоны» и СИЗы не ушли в историю. Но теперь тяжело болеют в основном пожилые люди с сопутствующими патологиями: онкологией, сахарным диабетом и т. д. А в целом человечество выработало коллективный иммунитет, как когда-то случилось и с жестокой «испанкой».
Радостные встречи
Еще одна коварная инфекция, которая уносит жизни, – менингококковая. Может протекать молниеносно: от начала заболевания до смерти порой проходит менее суток. Тяжелее всего болеют дети до года. Не так давно в реанимации центра оказался младенец 27 дней от роду.
– Максимка был самый маленький заболевший за всю мою практику, – вспоминает Ольга Юрьевна. – Две недели он находился в коме. К счастью, мы вытащили его. Его перевели в отделение. А потом выписали домой. Это такая радость!
Вспомнилось, как проходила практику в одной из больниц Узбекистана. В этой стране тогда была большая детская смертность. Я не давала малышам плакать на своем дежурстве, качала их на руках. Дети не должны так тяжело болеть! И тем более умирать…
Когда на улице ты встречаешь тех, кого удалось спасти, испытываешь такую гамму чувств! За жизнь 10-летней девочки с менингококковой инфекцией я боролась три недели. Увидела ее спустя несколько лет и сразу узнала. Красавица выросла!
А однажды ко мне пришла женщина в сопровождении крепкого плечистого парня. «Посмотрите на него. Это мой сын. Вы вытащили его с того света, когда ему было два года», – сказала она.
Такие случаи – лучшая мотивация, чтобы работать дальше.
Или вот поступает малыш без сознания. И ты всю ночь у его кровати, а утром видишь ясные глазки: пришел в себя! Маленький, не понимает где он, сердится: «Уйди»! А мне его слова как бальзам на сердце.
Время заземлиться
Для самой Ольги Костроминой лучший душевный лекарь – природа.
– Уезжаю на Барковку. Там река, лес, сосны, тишина. Слушаешь ее и как будто в другой мир погружаешься, – признается она. – Самое трудное – не думать постоянно о своих пациентах, иначе сойдешь с ума. А дома, чтобы отключить голову, берусь за вышивку или бисероплетение. Летом очень люблю работу на земле и чтобы руки − без перчаток: заземлишься – и негативная энергия уходит.
– Три самых сложных ковидных года позади. Врачи были как на войне, их чествовали как героев. Сейчас, когда страх отступил, то и подвиги людей в белых халатах как-то стали забываться. Вам не обидно?
– Нет. Фокус внимания сместился в сторону СВО, и, наверное, это правильно. Там «за ленточкой», страшнее и опаснее, чем в «красной зоне». И я вместе со всеми тоже переживаю за наших ребят.
Автор: Лариса ГУЛИНА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
Ссылки по теме
Наталья СИЗОВА,
