Чтобы стать тьютором для сына, пензячка написала президенту

Четырехлетний Глеб Кудашев, к которому мы приехали в гости в село Ленино Пензенского района, любит обниматься. От души так обхватит обеими руками, наляжет всем весом (тяжеленький, однако) да еще и покачаться не прочь. Раз — и заваливаешься на диван вместе с ним и начинаешь хохотать. 

А тут и компания присоединяется: старший брат Глеба, пятилетний Богдан, и младшая сестренка, двухлетняя Варя. Смех, визг — куча мала, в общем. 

Улыбается, глядя на своих малышей, Наталья Кудашева. Они с мужем Алексеем всегда мечтали иметь троих. Когда она забеременела третий раз, думала, опять будет мальчик. Муж возразил: а может, девочка? Наталья ответила, что у таких сильных мужчин только мальчишки родятся: Алексей — ветеран боевых действий в Чечне, служил в ВДВ. Но родилась Варвара, ведь папа хотел девочку. 

И Глеб замолчал

В то время, когда Наталья носила под сердцем дочку, случилось непредвиденное: девятимесячный Глеб, здоровый жизнерадостный малыш, уже внятно выговаривающий некоторые слова, вдруг резко изменился — замолчал, стал замкнутым. 

Мог часами сидеть и выстраивать в рядок игрушечные машинки. Если кто-то пытался включиться в его игру или нарушить порядок в его «гараже»; если в детской, когда он ложился спать, находился кто-то, кроме него; если вдруг родители забывали выключить свет и неплотно прикрывали дверь в его комнату — впадал в истерику. А оставшись один, громко смеялся, иногда по полночи. 

Врачи поставили диагноз — расстройство аутистического спектра. 

Я все решу сама

Какое-то время Кудашевы пытались найти волшебную таблетку для Глеба, надеялись на чудо. Узнали об уникальных центрах реабилитации в Москве и Санкт-Петербурге, а также за границей. Но ознакомившись с методиками, используемыми в этих центрах, Наталья поняла, что ничего сверхъестественного в них нет. Упражнения можно выполнять дома, главное — настойчивость и дисциплина.

— На самом деле успех реабилитации только на 10 процентов зависит от специалиста, остальные 90 — от родительского участия, — убеждена она. 

Пришлось начинать с нуля, ведь Глеб с болезнью утратил все приобретенные двигательные, речевые и предметно-ролевые навыки. Мама путем проб и ошибок подобрала для сына подходящую методику развития — систему Монтессори, названную так по имени известного итальянского педагога первой половины XX века Марии Монтессори. Изначально создававшаяся для реабилитации умственно отсталых детей, она нашла широкое применение и в работе с обычными малышами, поэтому Наталье легко было подстроить быт всех троих деток под эту систему. 

Оборудование, специальные развивающие игрушки делали из подручных материалов. Что-то смастерил сам Алексей, что-то заказывали у знакомого столяра. 

Не такой, как все

Регулярные занятия, основанные на развитии самостоятельности ребенка, где взрослый выступает только нейтральным наблюдателем и помощником по необходимости, помогли достичь цели. Глеб социализировался настолько, что его решено было отдать в садик. 

Мальчика приняли, хотя этому не были рады ни воспитатели, ни родители одногруппников. Это вообще первый случай в истории села Ленино, когда ребенок с ограниченными возможностями попал в обычное дошкольное образовательное учреждение. Хотя по закону родители детей с таким заболеванием имеют право выбирать, где заниматься их чадам — в обычных садике и школе или специализированных. 

Педагоги понятия не имели, как вести себя с Глебом. 

А чужие мамы и папы никак не могли преодолеть укоренившегося в обществе предубеждения, что инвалид не является полноценным человеком и поэтому не должен находиться рядом со здоровыми. И своих детей воспитывают в том же духе. 

Однажды Наталья, придя за сыном в садик, стала свидетельницей такой сцены. Одна из воспитанниц не хотела садиться на скамеечку рядом с Глебом, а когда мама стала настаивать, выпалила: «Мам, ну ты ведь сама мне сказала не играть с Глебом и рядом не садиться, а то зашибет». 

— Вообще-то Глеб совершенно неагрессивный ребенок, — поясняет Наталья. — И достаточно спокойный. Конечно, у него бывают и плохое настроение, и капризы, и истерики. Но чтобы он кого-то обидел или ударил? Я сделала вид, что не услышала слов девочки, хотя ее маме было очень не по себе.

Через некоторое время Глебу оформили группу инвалидности, и по решению медико-психологической комиссии ему было назначено сопровождение тьютора. 

Вам не положено!

— Какой тьютор? У нас ни денег, ни ставок нет на это! Ничего, за ним няня присмотрит, — такой ответ Кудашевы получили сначала в садике, затем в районном отделе образования и в областном министерстве. 

Чиновники в данном случае руководствовались буквой закона. С одной стороны, с Глебом должен заниматься профессиональный тьютор, а с другой — в обычных детских садах, в отличие от школ, таких специалистов пока нет. 

Максимум, на что можно рассчитывать — на ассистента, то есть человека без педагогического образования, который будет обслуживать ребенка с инвалидностью. Но Глеб не нуждался в том, чтобы его сажали на горшок, умывали, учили есть ложкой и вилкой — он освоил все эти навыки благодаря родителям. Ему требовалось дальнейшее развитие в образовательном пространстве, адаптация в среде сверстников. 

Но кому нужна лишняя головная боль? Ради одного ребенка проводить профессиональную переподготовку воспитателя и выбивать ставку тьютора, перекраивать и без того скромный бюджет детского сада? 

Человеческий фактор

Тогда Наталья решила сама стать тьютором для Глеба. Ей говорили, что она пытается нажиться на болезни сына, принуждая руководство садика создавать для себя рабочее место. 

Отчаявшись, женщина обратилась в Администрацию Президента РФ Владимира Путина. После ответа сверху проблема решилась в три дня! И ставку нашли, и Наталью, имеющую педагогическое образование, на нее приняли.

А при Пензенском институте регионального развития открылись курсы подготовки тьюторов для педагогов из Пензенского района. Занятие Наталья оплатила из семейного бюджета — 20 тысяч 500 рублей. 

К сожалению, часто случается, что законы на федеральном уровне принимают, а на местах их исполнить очень трудно из-за отсутствия финансирования. Однако и человеческий фактор здесь играет большую роль. 

Почему, например, в Мокшанском доме-интернате для умственно отсталых детей выпускники, которые более-менее социально адаптированы и не опасны, не отправляются прямиком в психоневрологический интернат, а остаются в реабилитационном центре? Государственное финансирование таких центров тоже не предусмотрено, однако же директор детского дома Виктор Дружинин добился того, чтобы на свободной территории появилась такая коммуна.  

Ну а там, где нет желания что-то сделать сверх прописанного в должностных обязанностях, всегда готов ответ: «Вам не положено!». И таким родителям, как Кудашевы, приходится биться за права своих детей. Одна надежда, что они прокладывают путь и со временем он станет открыт для всех. 

Автор: Наталья СИЗОВА

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER