Журналисты «Пензенской правды» «впали в детство»
Мы пишем о вас и для вас, теперь почитайте о нас!
Ближе к празднику в редакции все чаще стали звучать воспоминания то одного сотрудника, то другого о новогодних елках, подарках и так далее. Все, кто оказывался рядом, слушали с большим интересом. В конце концов решили поделиться этими милыми воспоминаниями с нашими любимыми читателями, с героями своих публикаций. Мы пишем о вас и для вас, теперь почитайте о нас!
«Мама, ты не Дед Мороз!»
Во времена моего детства с Дедами Морозами была напряженка. Мы с братом и родителями жили в общежитии, в каждой секции было полно детей. Кто нас только ни поздравлял: кикиморы, зайчики, лисички. Но только не Дед Мороз. Про него взрослые обычно говорили: «Приходил, пока вы гуляли на улице».
Дед Мороз к нам явился один единственный раз. Этот день я запомнила на всю жизнь. Мне тогда было 7 лет, брату — 4.
Ждать новогоднего волшебника мы начали с утра. Подбегали к двери, прислушивались: не раздаются ли тяжелые шаги и громкий бас. Когда папа сказал, что надо идти мыться в душ, подняли рев: а вдруг нас опять Дед Мороз на месте не застанет?
Смеркалось. Вдруг в дверь позвонили. Мы с криками бросились в коридор. На пороге стояла мама. Она уезжала в Москву на несколько дней (в то время купить деликатесы к празднику можно было только в столице).
Мама хотела нас обнять, а у нас глаза на мокром месте. Брат заревел в голос: «Это не Дед Мороз!»
А пришел Дед Мороз, когда мы уже собрались спать и сняли свои нарядные костюмы. За спиной у него был огромный мешок с подарками. Он сказал: «Суй в него руку и выбирай, что хочешь».
Было стыдно долго шарить в мешке, я схватила первое, что попалось. Мне досталась пушистая белка на каркасе из проволоки. Она могла цепляться лапами за елку.
Белка много лет была моей любимой игрушкой.
Ирина БАЛАШОВА.
Молотком по шампанскому
Каких-то волшебных воспоминаний, связанных с Новым годом, у меня не осталось. Все было, как у всех: карнавальные костюмы, елка, мешки с конфетами.
Зато пару лет назад со мной произошла история, которую я запомню на всю жизнь. Отмечали праздник на съемной квартире у друзей. В комнате было два стеклянных стола, один — с салатами и закусками, другой — с тем, что не уместилось на первом (фруктами, напитками).
В 23.47 (время запомнили все участники этой драмы) зашел разговор о прочности стеклянных столов. Друг, который снимал это жилье вместе с супругой, как раз работал в фирме, где эти столы производятся.
— Стекло выдержит любой удар, хоть кувалдой по нему бей. Не верите?! — вопрошал он.
Мы начали кричать, что верим, но хозяина квартиры было уже не остановить. В 23.50 он зашел в комнату с молотком.
— Пожалуйста, не надо, — молили мы, но он ударил по столу с фруктами и напитками. Тот рассыпался на мелкие осколки.
Гробовая тишина. А потом был долгий монолог супруги «затейника», сопровождающийся непечатными выражениями. Что делать, не понятно. До праздника считанные минуты, а в квартире нет пылесоса. Веником стеклянную пыль не собрать.
И тут я вспомнил, что в этом доме живет теща моего двоюродного дяди. Метнулся с пятого этажа на восьмой, перепутал квартиры, был обруган бабушкой, которая уже улеглась спать. Но пылесос все-таки раздобыл!
В 23.55 залетел с ним в квартиру и всучил его «виновнику торжества». Когда зазвучали куранты, мы чокались шампанским (бутылка с игристым уцелела).
Теперь каждый раз, когда мы оказываемся вместе за столом, звучит одна и та же шутка:
— Так, спрячьте все кувалды и молотки, какие есть в доме.
Сергей ЧЕРНЫЙ.
Утро с ароматом шоколада
Новый год — семейный праздник, когда дома собираются родные и близкие люди. Поэтому я всегда любила его в детстве и люблю до сих пор.
Но самые теплые воспоминания у меня не о новогодней ночи, а о подготовке к празднику: как всей семьей украшали елку гирляндами, как выбирали, на какую веточку повесить хрупкие стеклянные игрушки, мандарины, конфеты.
Сладости мы с братом тихонько таскали. Бережно разворачивали фантики, чтобы они сохраняли форму, и оставляли висеть на елке. Наивные, думали, никто не догадается, что конфет там уже нет. Родители подыгрывали, обнаружив пропажу. Строили версии о том, что из леса приходила белочка и несколько конфет унесла своим детям.
А еще — открытки! Как интересно было идти с мамой на почту и покупать сразу с десяток ярких, трогательных открыток.
Потом мы старательно подписывали их для дальних родственников и бросали в почтовый ящик. Казалось, что вместе с этой картинкой отправляешь в путешествие частичку своей души. Почта в те времена на Новый год была загружена под завязку, поскольку писали все. Но поздравления успевали приходить в течение праздничных дней.
На Новый год нам дарили разные игрушки, но я с особым трепетом ждала кулек с конфетами. Яркий пакетик для брата ночью клали под елку, а мне – почему-то в изголовье кровати. Как же было здорово засыпать, зная, что проснешься и увидишь подарок.
Утром, еще не открыв глаза, я чувствовала волшебный аромат шоколада.
Елена КУЛАКОВА.
Личный ящик апельсинов
Мое детство пришлось на эпоху тотального дефицита. Мандарины и апельсины тогда нельзя было купить даже в областном центре, не то что в поселке Беково, где я родилась.
Помню, накануне Нового года родители поехали в Москву и привезли ящик апельсинов. Его поставили под стол, где он должен был храниться до праздника.
Мне тогда было лет 5–6. Запах цитрусовых дразнил, не давал покоя, и я решилась на «преступление». Когда никто не видел, залезла под стол, накрытый длинной скатертью, и несколько часов просидела там, один за другим очищая апельсины...
Когда меня обнаружили, мои щеки были покрыты алыми пятнами — от рекордного количества съеденного началась аллергия. Родные ругать не стали, только посмеялись. Я потом какое-то время смотреть не могла на оранжевые фрукты. Но до сих пор помню то ощущение счастья и праздника, которое испытала, сидя под столом.
Еще одно из самых ярких воспоминаний — как в зимние каникулы всей семьей ходили на гору Шихан кататься на санках. Горка была крутая, а сугробы вокруг наезженной дорожки — выше меня. Санки с размаху врезались в эти мягкие снежные завалы – было так весело!
Лариса ГУЛИНА.
Лучший подарок — это кот
Дед Мороз не баловал меня личными встречами — вкусные презенты от него я находила утром 1 января на подушке. В 90-е годы шоколад был для моей семьи лакомством на особый случай, и я, ребенок хозяйственный и экономный, растягивала сладкое удовольствие аж до 8 марта!
Когда немного подросла, стала находить подарки поздним вечером 31 декабря на пороге квартиры – после стука в дверь. Тогда я думала, что Дед Мороз просто очень спешит, ведь ему так много детей нужно поздравить!
Однажды я обнаружила под дверью роскошные наручные часы — с синим ремешком и золотым петушком на циферблате. Счастью моему не было предела!
Однако лучшие новогодние подарки порой преподносит сама жизнь.
Однажды на зимних каникулах я увидела на крыше гаража, что стоял неподалеку от нашего дома, жутко грязного, тощего кота, который орал дурным голосом. Мороз пробрал его до костей, а спрыгивать вниз он, видимо, боялся. Конечно, я сразу же захотела забрать бедняжку к себе. Мама поддалась на мои уговоры: полгода назад у нас пропал кот и я очень переживала потерю любимца.
Дома найденыш повел себя как хозяин: прошествовал на кухню, направился прямо к месту, где раньше стояла миска с едой для кота, и требовательно мяукнул.
Отмыв и причесав бродягу, мы изумились: этот неопределенного цвета комок свалявшейся шерсти оказался нашим прежним белоснежным пушистым котом! Где он пропадал так долго, мы так и не узнали. Но этот подарок судьбы был для меня дороже самых вкусных на свете конфет!
Татьяна КОЗЛОВА.
Танцы в пижамах
Елки в моем детстве были настоящие. Именно елки — пушистые, разлапистые, с маленькими иголочками, а не сосны, так популярные в Пензе и носящие «не свое» имя.
Раннее детство мое прошло в Восточной Германии, где папа — кадровый военный – служил в группе советских войск. Я почти не помню город Потсдам, ведь мы там прожили всего пять лет. А вот «немецкий» Новый год, пусть обрывками, но отложился в памяти.
Мои родители вместе с другими семьями молодых офицеров по традиции отмечали праздник в гарнизонном кафе. Нас, малышей, как правило, собирали в одной квартире и укладывали спать. Присматривали за нами чьи-то старшие братья и сестры. Но кто по доброй воле пойдет спать в девять-десять часов вечера, когда взрослых нет рядом?
И мы «отрывались», как могли: устраивали подушечные бои, танцы в пижамах под елкой, игры в испорченный телефон и многое другое. Хотя, когда в час ночи кто-то из родителей прибегал проведать нас, мы, устав «дуреть», уже спали без задних ног.
Там, в ГДР, для нас были доступны такие вещи, о которых в конце 70-х наши сверстники на родине могли только мечтать. Например, набор фломастеров как минимум из семи цветов. Я так завидовала своей соседке, которая владела и вовсе несметным богатством — «фломиками» 12-ти цветов.
Я замучила маму просьбами: купи! «Дед Мороз подарит», — заверила мама. И вот, 2 января 1979 года к нам в дверь постучали. Ах, как же он был хорош! В длинной красной шубе, отороченной белым, в нарядной шапке, с окладистой бородой. «Здесь живет девочка Наташа Жукова?» — спросил Дед Мороз густым басом. «Да», — замирая от счастья, пролепетала я. «Тогда вот тебе подарок». И достал из огромного мешка набор фломастеров. Бинго! Целых пятнадцать штук!
Наталья СИЗОВА.
Лисий хвост убил во мне актрису
Из всех новогодних праздников мне особенно запомнился один. Я тогда училась в пятом классе и занималась в танцевальном кружке, вот пионервожатая и пригласила меня поучаствовать в театральном представлении у школьной елки.
Я играла лису. Мама купила маску и сшила мне шикарный костюм — кофточку и юбочку оранжевого цвета, но для полной картины не хватало хвоста. Наконец кто-то из маминых коллег дал нам напрокат настоящий лисий — рыжий, пушистый, с белым пятнышком на кончике. Невиданная роскошь в те времена, главное — большой дефицит.
Мама пришила хвост к моей юбочке. В этом наряде я имела небывалый успех на елочных представлениях младших классов. Когда проходила по залу, помахивая шикарным рыжим мехом, малыши смотрели, разинув рты.
Пятиклашки же, в том числе мои одноклассники, считавшие себя уже взрослыми, поглядывали на все это со скепсисом. А главное — норовили ухватить меня за хвост. И вот когда я в упоении кружилась в танце вокруг елки, одному из мальчишек это удалось. Я рванулась — и… кончик лисьего хвоста остался у озорника.
Получила я от мамы по полной программе, но ей, бедной, пришлось еще хуже — надо было как-то оправдаться перед хозяйкой меха...
Больше я никогда ни лисичек, ни других зверушек на праздниках не играла.
Галина ИСАЙЧЕВА.
Где жена Деда Мороза?
В детстве меня всегда терзал вопрос о родных Деда Мороза. По моему представлению, семья должна быть полной. Так почему же Дед Мороз приходит на праздник только с внучкой Снегурочкой? А куда подевались жена, дети и другие родственники? Почему история о них умалчивает?
Мама рассказывала, что они ездят поздравлять детей в другие города и страны, или что им некогда, или они внезапно заболели. Но я все равно мучилась из-за недостатка информации: а как их зовут, как они выглядят, почему не печатают открытки с их изображением, почему в сказках про них нет ни слова?
Когда стала постарше, начала сама сочинять истории про приключения новогодних героев. Сейчас рассказываю их своим детям.
Елена СВЕРДЛОВА.
Снежинки щекотали мне лицо...
Детство мое прошло в Семипалатинске. В новогоднюю ночь мы с родителями обычно отправлялись в гости к родственникам. Наш путь лежал через парк, казавшийся мне тогда таинственным лесом. Когда мы шли под звездами по заснеженным аллеям, для меня и наступал Новый год.
Я семенил за папой и мамой, снежинки щекотали лицо. И вроде бы не было ничего необычного, но до сих пор помню то ощущение безграничного счастья, предвкушения чего-то хорошего, доброго, светлого.
Часа в два ночи мы возвращались обратно. Идти по опустевшему парку было еще интереснее. «Новый год уже наступил!» — радовался я. И старался сильнее топать — мне так нравилось, как скрипел снег под ботинками.
С тех пор прошло больше 30 лет, у меня самого два сына, но ту чистую детскую радость я помню до сих пор.
Анатолий ВОЛОДИН.
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
