«Буквы не созданы для поклонов…»
Александр Марынов — читатель, каких мало. Это факт. Сами посудите: за несколько последних лет им прочитано более 100 тыс. страниц только пензенских авторов
Филолог по образованию, журналист по профессии, Александр Иванович, конечно же, любит литературу. Но такие объемы, согласитесь, выходят из ряда обычного чтения. Что же вдохновляет его? Представьте, поиск афоризмов, изречений, мудрых мыслей.
Мысль, как стрела
История берет начало в его детстве.
— Мне всегда нравилась лаконичная, четкая мысль и даже иной раз с парадоксом. Еще в школе я начал выписывать афоризмы в специальные тетради, — рассказывает Александр Иванович. — В десятом классе загорелся идеей прочитать всего Максима Горького — 30 томов. Читал и выписывал. В университете на филфаке, сами понимаете, какая программа. Целая стопка общих тетрадей с цитатами скопилась.
Отслужил в армии, приехал в Саратов, узнал, что журнал «Знамя» в нескольких номерах напечатал подборку афоризмов Воронцова по материалам зарубежных источников – чуть ли не неделю просидел в читальном зале, выписывая понравившиеся мысли. Очередь за этим журналом была такая, что надо было записываться заранее.
А сейчас афоризмы издают много, есть и двух-, и трехтомники. И энциклопедии, и антологии. Как говорится, на все случаи жизни. Надобность в моих тетрадках отпала. Но что я заметил: в одном из сборников на 25 тысяч афоризмов наши земляки представлены крайне мало. Например, Василий Ключевский упоминается раз пятьдесят, Виссарион Белинский — наполовину меньше, Михаил Лермонтов — всего ничего. На долю Куприна вообще пришлось три изречения. То же самое и в других изданиях.
Обидно мне стало, и я решил: попробую-ка собрать афоризмы пензяков. На сегодняшний день их у меня около 10 тысяч. Вышли два сборника: «Симфония разума наровчатцев» и «Смело верь тому, что вечно» (афоризмы, изречения, крылатые слова М.Ю. Лермонтова).
Практически готова к публикации книжка афоризмов, мудрых мыслей представителей Чембарского края: Белинский — 2,5 тысячи цитат, Лермонтов — около тысячи, Замойский и еще десятка два авторов, в том числе и современных. Любому высокому гостю можно подарить такую книжку. 4 тысячи крылатых слов, мудрых мыслей. Какой еще район нашей области может похвастаться таким богатством! Но не знаю, найдутся ли деньги на подобное издание. А книга, уверен, окупится — там же музей Белинского, сотни и тысячи экскурсантов, гостей города!
Текст и контекст
— Вы так любите и цените афоризмы, изречения, а я вот отношусь к ним с недоверием: не теряется ли, не искажается ли смысл в цитате, вырванной из контекста?
— Мне и самому порой кажется странным, когда составители сборников изречений записывают в разряд афоризмов, например, такие слова Лермонтова: «Дубовый лист оторвался от родимой ветки». Если следовать такой логике, то можно тогда все написанное поэтом зачислять в рубрику «Крылатые слова».
Но это еще ничего. Гораздо хуже, когда текст из первоисточника так перевирают, переиначивают, что он принимает диаметрально противоположное значение. И такое сплошь и рядом как в печатных источниках, так и в Интернете. Я два раза с карандашом в руке перечитал академическое (то есть полное) собрание сочинений Белинского, но так и не нашел в нем полсотни цитат, которые приводятся в некоторых сборниках мудрых мыслей под фамилией нашего земляка. Это уж форменное безобразие.
Что касается вырывания цитаты из контекста, приведу такой пример. Мне очень понравился один афоризм у Белинского, но потом выяснил, что критик цитировал материал из журнала «Библиотека для чтения». Звучит так: «Буквы не созданы для поклонов, они должны стоять прямо».
Контекст такой: в то время стали широко использовать слова с прописной буквы. Какая-нибудь чиновничья должность, заурядный предмет, не имеющий ничего общего с именем собственным, — все равно пиши с большой буквы. Белинский и некоторые другие авторы журналов воевали с этим явлением. Но ведь и оторванная от контекста фраза звучит хорошо!
— Весьма актуально, как и о прописных буквах, впрочем. Мы по «новым» правилам слова «министерство» и «управление» пишем тоже с большой...
— Два века прошло, а контекст все тот же.
Назовем Пензу столицей
— Александр Иванович, за четыре года на пенсии (всем бы такой заслуженный отдых!) вы кроме сборников афоризмов собрали, подготовили к печати три книги памяти — о журналисте Владимире Мышинском, партийных руководителях Борисе Зубкове и Льве Ермине. Это же огромная работа! Только диктофонных записей почти на 100 часов. Несколько книг отредактировали. В поисках текстов для сборника занимались в Ленинке, разыскали там десятитомное собрание сочинений практически забытого писателя с наровчатскими корнями Николая Степного (Афиногенова)...
— Вот, кстати, о забытых и полузабытых именах и вообще о Пензе литературной. У меня мелькнула такая мысль: как хорошо было бы, приступи мы к проекту «100 лучших книг пензенских авторов». Литературного материала на столько книг наберется, ей-богу, наберется! Понимаю, кризисы, сложности с бюджетом. Но давайте вспомним эпоху почти столетней давности. Революция, Гражданская война, разруха. А страна наша все же находила деньги на издание классиков русской литературы, выпускала книги многотысячными тиражами по копеечным ценам.
Я ведь не предлагаю издать эти 100 книг за один-два года. 10–15 лет — вот оптимальный срок. По нынешним ценам это 3–4 миллиона рублей в год. Не такие уж и большие деньги для области. Зато какой бы патриотический резонанс получился! Такая библиотека стала бы визитной карточкой губернии, и мы могли бы без всякого чувства ложной скромности говорить: после Москвы и Питера Пенза — третья литературная столица России.
Белинский, Лермонтов, Радищев, Ключевский, Куприн, Загоскин, Замойский, Малышкин, Гладков, тот же Степной…
Выбрать, найти, раскопать хороших авторов и вернуть их имена — какое замечательное было бы дело!
Да и современников наших неплохо бы включить в эту серию. Например, поэтов Александра Сазонова, Ларису Яшину, Федора Ракушина и многих других.
А кто читать будет?
— Очень интересная идея. Но возникает вопрос: а кто все это будет читать?
— Да, мы подошли к очень больной теме… Я вот сейчас хожу в библиотеки, беру книги, невольно обращаю внимание на то, какая дата выдачи указана на формулярах. Иную книгу последний раз держали в руках 15–20 лет назад…
Когда готовил книги памяти о Зубкове, Ермине, встречался с семьями некоторых партийных, советских работников, которых уже нет в живых. Остались у них прекрасные библиотеки, стоят шкафы от пола до потолка, забитые классикой, изданиями, о которых большинство из нас в свое время могли только мечтать. И люди не знают, куда их девать.
В букинистические магазины не берут или берут за копейки… Знаю, семья В.Ф. Огарева много книг отвезла в библиотеку. Но все это обезличено, они там растворились.
Мне кажется, еще один проект можно сделать — именные коллекции книг в библиотеках, музеях. Организовать мемориальные отделы, поместить книжки с экслибрисом «Из домашней библиотеки такого-то» на отдельные полки, в отдельные шкафы. С портретом дарителя, краткой биографией. Есть же у нас в картинной галерее мемориальные залы художников. В Литературном музее увидел недавно большой шкаф с книгами из домашней библиотеки писателя-краеведа О.М. Савина.
Думаю, многие могли бы на это откликнуться. Интересно же, что читала эта семья, а что — та… Чем не дополнительная мотивация к чтению, как и серия «100 лучших книг пензенских авторов»?
— Дополнительная мотивация… А что вы считаете главным?
— Школьная программа, цена на книги, защита и пропаганда русской литературы. Ведь какие на нее идут нападки! Вот Невзоров недавно написал в одной из московских газет: зачем нам сейчас «Война и мир» Толстого, чему это произведение может научить? О какой победе при Бородино говорит писатель, если наши ушли, оставив тысячи трупов на поле брани?
А вот высказывание известного писателя-эмигранта: «Ненавижу русскую литературу XIX века. Это она, ярая защитница обездоленных, воспевая социальную справедливость, привела Россию к революции 1917 года».
Понять причину этих выпадов нетрудно. Мы четверть века строим «светлое капиталистическое будущее». Активным его строителям литература, защищающая бедного, бесправного человека, его честь и достоинство, утверждающая принципы социальной справедливости, не нужна.
Пересмотр школьных и вузовских программ по литературе, сокращение их часов, отмена сочинений… Сейчас, правда, спохватились, сочинения возвращают. А недавно поступило предложение отказаться от ЕГЭ по русскому языку в 11-м классе, ограничиться экзаменом в 9-м классе.
А попробуйте купить сейчас книги в магазинах. На пенсию, стипендию и даже среднюю зарплату у вас ничего не получится. Как тут не вспомнить опять же моего любимого Белинского: «Чем дешевле книги, тем больше их читают, а чем больше в обществе читателей, тем общество образованнее».
Кому-то выгодно, чтобы Россия не читала.
— Мне хочется завершить нашу беседу мыслью о том, что каждый из думающих людей должен по мере возможности способствовать тому, чтобы Россия читала. Как это делаете вы, Александр Иванович. Спасибо за интересный разговор.
10 КНИГ АЛЕКСАНДРА МАРЫНОВА
1. Александр Пушкин. «Повести Белкина», «Маленькие трагедии».
Очень жаль, что Пушкина начинают у нас «проходить» в школе, и на этом, как правило, все и заканчивается, тогда как по-настоящему его начинаешь понимать после 30. Источник для ума, чувств поистине неиссякаемый.
2. Оноре де Бальзак.
Эпопея «Человеческая комедия».
Это энциклопедия нравов, устоев буржуазного общества (около 100 произведений и почти 2500 персонажей), написанная талантливой кистью художника. В наше время, кстати, вещь весьма полезная для тех, кто окунулся в капиталистический мир.
3. Михаил Салтыков-Щедрин. «История одного города», «Современная идиллия», «Помпадуры и помпадурши».
Сатирико-публицистический талант этого писателя просто незаменим для понимания сущности чиновничества, коррупции и многих других явлений и пороков современного общества.
4. Александр Герцен. «Былое и думы».
Если уж выполнять наказ А. Чехова «по капле выдавливать из себя раба», то начинать эту болезненную процедуру надо с чтения «Былое и думы» Герцена. «Жизнь наша так коротка, так ничтожна, — писал В. Белинский, — что и на великое надо смотреть в уменьшительное стекло, а не делать из мелочей великого». «Былое и думы» как раз об этом.
5. Виссарион Белинский. Статьи о Пушкине, «Письмо к Гоголю».
Все его творчество — это непрерывный, неустанный поиск истины, борьба за истину. По-настоящему оценил его жизненный, творческий подвиг только недавно. Как же мешают многим из нас открывать для себя великого критика пресловутые школьные, вузовские программы! А и надо-то порой начать с чтения писем автора, воспоминаний современников о нем. И тогда все остальное откроется совсем с иной стороны.
6. Максим Горький. «Жизнь Клима Самгина».
В этом романе-эпопее представлена мастерски написанная панорама духовной жизни России на протяжении 40 лет до Октябрьской революции. Роман не закончен, четвертая его книга появилась уже после смерти писателя, в 1937 году. Но и то, что удалось запечатлеть автору, наводит на глубокие размышления. Без этого романа, на мой взгляд, не понять и причин революции 1917 года, и событий 1991-го, распада великой страны, роли русской интеллигенции в судьбе России.
7. Антон Чехов. Рассказы.
Говорят, когда господу Богу становится скучно и тоскливо на небе, он открывает окно и смотрит на Париж, на его улицы, бульвары, площади. И ему становится веселее.
Для меня таким окном является А.П. Чехов. Беру наугад любой его том с рассказами и забываю обо всем на свете. Они и сейчас живее всех живых — его персонажи. Те же «хамелеоны» окружают нас то здесь, то там, те же «ученые соседи», те же «душечки», которые так и называются «чеховские». И все это бессмертие — на одной-двух страничках. У кого еще найдешь такую емкость и лаконичность?
8. Иван Бунин. «Темные аллеи».
Не знаю, кого еще из русских писателей можно поставить рядом по мастерству владения словом. Может быть, только Чехова. И стихи, и проза Бунина — это верх совершенства. Очень часто слова в его произведениях хочется даже потрогать руками, настолько они рельефны, материальны.
9. Владимир Маяковский. Ранняя лирика, поэма «Владимир Ильич Ленин».
«Мой стих трудом громаду лет прорвет и явится весомо, грубо, зримо». Вот эти весомость, грубость, зримость для многих читателей-эстетов до сих пор неприемлемы, но есть Маяковский до 1917 года, есть его ранняя лирика. Без нее невозможно понять трагическую судьбу поэта, все его творчество.
10. Гомер. «Илиада», «Одиссея».
Очень жаль, что литературу Древней Греции, Рима изучают у нас только в гуманитарных вузах, да и то в усеченном виде, для остальных она, в большинстве своем, малоизвестна. А какой это удивительный мир, разнообразный, божественный! Большинство сюжетов литература последующих веков почерпнула из этого поистине золотого источника.
Читайте также:
Олег Рубцов: «Главное, чтобы шестеренки мозга крутились»
Владимир Бирюков:«Мы живем надеждой на чудо, которое не происходит»
Наталия Кугель:«Я не в пятой колонне — я в шестой палате»
Автор: Светлана ФЕВРАЛЕВА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
