Убытки убыткам – рознь

По официальной статистике, 44 процента предприятий и организаций области по итогам шести месяцев нынешнего года сработали с убытками. По итогам прошлого года таких промпредприятий было гораздо меньше – 17 процентов. Тем не менее индекс промышленного производства по сравнению с соответствующим периодом прошлого года составил 104,9 процента, в обрабатывающих производствах – 107,8, то есть выше среднероссийского. Предприятиями и организациями на 22 процента получено больше прибыли, объем налогов в казну увеличился почти на треть. В связи с этим возникает вполне резонный вопрос: если почти половина предприятий и организаций убыточны, откуда взялись солидные темпы роста, прибыль, налоги? Этот непонятный для многих парадокс мы попросили разъяснить начальника областного управления экономики Михаила Косого.

 

— Ларчик открывается просто, — объясняет Михаил Григорьевич. — Все зависит от  умения читать статистический  справочник. Дело в том, что по кварталам этот показатель рассчитывается по выборке одной десятой части предприятий. Согласитесь, какие выводы можно сделать по работе 8 – 10 предприятий, которые включаются в отчет? Более-менее объективную картину можно получить только по итогам года, когда анализируется работа более половины всех предприятий. Кстати, в статотчет не включаются многочисленные филиалы, которых в области пруд пруди, — банки, энергетика, железная дорога, газопроводы, малый бизнес (а он составляет большинство), который по определению безубыточный. И наоборот, включаются предприятия, которые находятся в стадии банкротства, реорганизации. С последними вопрос часто календарный: когда заканчивается процедура банкротства, долги с них списываются, они исключаются из списка убыточных.

Бывают вообще фантастические случаи. Когда предприятие начинает брать кредиты, вкладывает в развитие производства солидные средства, оно автоматически оказывается в убытках. Наверное, согласитесь, что инвестиционные убытки, как ни странно звучит, это хорошие убытки, и дай Бог, чтобы их было больше. Отсюда и возникает знаменитый парадокс, когда сумма поступившего в бюджет налога на прибыль оказывается зачастую выше сальдированной прибыли.

Другое дело, когда предприятие действительно работает непонятно почему без прибыли. Таковых можно пересчитать по пальцам. Мы не вмешиваемся во внутреннюю деятельность предприятий. Но зорко наблюдаем за процессами, которые там происходят. По одной простой причине. Нам необходимо знать, будет ли такое предприятие существовать завтра, через год. Если нет, то своевременно сделать все для того, чтобы трудоустроить людей в другом месте. Иначе это может грозить социальным взрывом. Во-вторых, если произошел сбой, что-то нужно заблаговременно менять, пока не прозвенел звонок. Это как в медицине: врачи пытаются долго объяснять, что больному нужно обращаться в поликлинику при первом же недомогании, а не тогда, когда  пациент находится в коматозном состоянии.

К сожалению, у нас бывает, что предприятие доведено до такого состояния, что существовать уже не может. Но и в этом случае еще не все потеряно. Ведь банкротство – это не ликвидация предприятия, а его оздоровление. И на первый план выступает вопрос, насколько добросовестно справляется со своими обязанностями арбитражный управляющий, как следят за процессом контролирующие органы. Можно подыскать инвестора, продать предприятие единым комплексом. Да, пострадают кредиторы, в основном государство. Придется списать долги. Но предприятие остается на пензенской земле, начинает жизнь с чистого листа, люди не лишаются работы. Совсем другое дело, когда, преследуя корыстные цели, предприятие распродают налево и направо по частям. Даже голых стен не остается, не говоря об оборудовании. Тогда о его возрождении говорить не приходится. Вопрос, таким образом, не в самом банкротстве, а в том, как оно проходит. К сожалению,  региональные власти не назначают арбитражных управляющих.

 

Автор: Владимир НОВИКОВ

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER


Популярное