Медальон у сердца
«Пензенская правда» помогла найти родственников неизвестного солдата.
Вначале было слово. Точнее — несколько слов. Полустертых, написанных карандашом: «Василий Акифьевич Маштаков. Писать Ант. Егор. в Пензу, на улицу Калинина, 53-7».
Эти записи — из смертного медальона, который обнаружили члены поискового отряда, исследовавшие захоронение советских воинов под хутором Михайловка Константиновского района Ростовской области. Здесь в 1943 году красноармейцы 40-й гвардейской и 387 стрелковой дивизий сражались за освобождение Ростова. Поисковики подняли из земли останки 163 человек. И на всех — только два медальона да одна полуистлевшая красноармейская книжка.
Поиски
Ростовчане попросили найти родственников Василия Маштакова.
В книге Памяти Пензенской области значилось, что наш солдат, 1909 года рождения, пропал без вести, а был он уроженцем Шемышейского района.
Позвонили в местный загс, где хранятся архивные документы. Но там помочь нам не смогли.
Отправились на улицу Калинина. Да, согласно электронной карте города дома № 53 нет. Но как-то мы писали о соседних домах, которые по старому генплану снесли лет тридцать назад, а они все стоят и стоят, и там все живут люди, бедные. А вдруг кто-нибудь из бабушек вспомнит таких, Маштаковых?
Увы!...
Нам помогла директор областного архива Татьяна Евневич, которая по своим каналам разузнала, что в Пензе живет Иван Васильевич Маштаков, рожденный еще до войны. А вдруг это сын?
Признаюсь, очень хотелось увидеть глаза человека в тот момент, когда ему говорят, что почти через 70 лет нашелся его отец. Точнее, место его упокоения.
К сожалению, эффекта не получилось. Иван Васильевич незнакомого человека на порог не пустил. И правильно сделал. Ему уже за 80 лет, он старенький, инвалид, мало ли что…
Мы кричали друг другу через железную дверь. Глуховатый дедушка долго не мог уразуметь, зачем я спрашиваю отчество его отца.
Но вот он произнес: «Акифьевич». И сердце вздрогнуло — нашла! Даже не стоило спрашивать про дом на Калинина. Впрочем, и это совпало.
Каким ты был
Подумать только, судьба вернула имена лишь трем из 163 неизвестных солдат. Это меньше двух процентов. Почему именно Маштакову? Это случайность или особый знак? Василий Маштаков, как сказали бы сейчас, был частным предпринимателем, организовал веревочное производство, обеспечил местных жителей двумя рабочими местами. Но чтобы за эксплуатацию наемного труда его не повесили на этих самых веревках, он бежал в Пензу, бросив дом.
Потом женился. На улице Калинина купили комнатку. Жилище было старым, тесным, с печкой и полатями. Работал Василий Маштаков кладовщиком, растил сына и дочку.
Ему было 32, когда началась Великая Отечественная. И 34 — когда его убили. В своем последнем письме он сообщил родным: «Завтра — тяжелый бой, будем переправляться через Дон, если останусь жив — напишу...»
Когда заветное письмо так и не пришло, Антонина Егоровна смирилась. Замуж она больше не вышла. Чтобы прокормить двоих детей и пожилую маму, все время работала, — охранщицей на мальтозном заводе, вставляла плечики в готовые изделия на швейной фабрике им. Клары Цеткин. Платили мало, и ради лишней копейки вдова по ночам вязала носки на продажу. Умерла она сравнительно недавно, в середине 90-х.
Когда-то Василий Акифьевич покупал на базаре негодную обувь, ремонтировал ее, красил и продавал. Склонность к реставрированию унаследовал сын Иван. Он был высоко квалифицированным мастером на часовом заводе, доводил до ума бракованные механизмы. Дочь Галина стала инженером, работала в НИИФИ. У детей давно выросли свои дети, внуки учатся в институтах.
Галина Васильевна принесла в редакцию единственную фотографию отца, сохранившуюся в семейном архиве. Кроткий человек смотрел на нас, как будто хотел что-то сказать.
Особый знак
Останки советских воинов торжественно перезахоронили, было много народа, сюжет об этом показывали по НТВ. И, кстати, когда Галина Васильевна звонила младшей дочери, чтобы сообщить о том, что нашелся дедушка, та как раз смотрела репортаж из Ростовской области.
Когда я собирала материал для этой статьи, меня все время что-то тревожило. Я долго не могла понять, что именно, а потом — как прозрела.
Чтобы вернуть имя солдата из небытия, замечательные люди из поискового отряда, дай бог им здоровья, в свободное от работы время, совершенно бескорыстно искали, копали, связывались с родственниками… А я? А я ни разу не была на могилах своих бабушек и дедушек. Они не воевали в Отечественную, но были людьми из поколения Маштакова...
Могилы предков
Двоих я, наверное, уже не отыщу никогда. Дед Александр умер в 1947-м, бабка Марьям — в 1957-м. Мама не знает, где могилы, потому что была слишком мала, она родилась в 1945-м, и на татарское кладбище ее не пустили — у мусульман хоронят мужчины.
Обратилась в муниципальное предприятие «Спецбюро». Там сказали, что учетные записи по русскому и татарскому кладбищам у них есть только с 1963 года. Да и родственникам тех, кто похоронен позднее, могут сообщить лишь номер могилы, а искать надо самим, и не факт, что найдете.
Вот это да! Я понимаю, шла война, погибших в бою хоронили как придется. Но почему в мирной Пензе уже после войны не вели никаких учетных записей? Оказывается, вели, но их… потеряли.
Ладно, отправилась к другой бабушке на Мироносицкое кладбище. Вместе с родственницей, взяла своих детей. Мы долго бродили по джунглям среди могил, протискивались в узкие проходы между облупленными оградами. Не скажу, что мусора было много. Но общее впечатление — тяжелейшее. Наравне с тем, как приезжаешь в какую-нибудь заброшенную деревню. У нас была примета — склеп с вывороченными металлическими спицами и разоренным фундаментом… Мы с час кружили подле него. Я уже морально приготовилась, что и эту могилу не найду. Но вдруг родственница воскликнула: «Она!»
И тут оказалось, что через несколько дней бабушке Ольге — сто лет со дня рождения. Как будто она позвала меня и своих правнуков к юбилею.
В преддверии 350-летия
Им, ушедшим туда, откуда не возвращаются, уже ничего не надо от нас. Даже наша память им не нужна. Она требуется нам, живым.
...12 июня, в День России, побывала я на пресс-конференции супругов Макарских и Ольги Николаевой-Солнца. Кто-то из коллег спросил: «Чем вас угощали на таком-то приеме?» И как люди вежливые, гости принялись перечислять.
А потом был концерт на площади Ленина, толпа расслабленной молодежи с банками пива и холодный ветер, гонявший по площади обрывки полиэтилена…
Скоро 350-летие Пензы. Заранее скучно. И не потому что организаторы не постараются, а потому, что надоело потреблять. Душа требует дела! Общего, настоящего — как у ростовских поисковиков… Например, наведения порядка на наших кладбищах. Согласна быть волонтером.
Р.S. В следующие выходные пойду искать могилу деда Николая.
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
