Статья в «Пензенской правде» помогла встретиться лучшим подругам
Женщины, потерявшие друг друга 10 лет назад, теперь живут в богадельне
Худенькая женщина в черных одеждах и белом платочке на костылях ковыляла мне навстречу от Благовещенского храма. Я сразу ее узнала — это была Мария Вертянова, или, как ее часто называют, мать Мария, насельница богадельни при пензенском Троицком женском монастыре.
Мы с ней познакомились в прошлом году как раз на открытии приюта для одиноких женщин, и потом я еще несколько раз встречала ее в городе: на Спасских вечерах и возле памятника Первопоселенцу, где она постоянно кормит голубей овсяными хлопьями.
И она меня вспомнила.
— Вы тогда у нас были с фотографом, и мой снимок в газете напечатали. Спасибо вам!
— Не за что, — отвечаю.
— Да вы просто не знаете, что было дальше, — воскликнула Мария. — Эту фотографию увидела моя подруга, с которой мы потерялись десять лет назад, и разыскала меня! В общем, она теперь тоже здесь, в богадельне.
Вот так история!
На следующий день мы с благословения игуменьи Троицкого монастыря матушки Александры навестили подруг.
Покушай, сестренка…
С виду они совсем не похожи: 75-летняя сухопарая Мария Григорьевна Вертянова, всегда с серьезным выражением лица и пристальным взглядом, и 80-летняя кругленькая, мягонькая, улыбчивая Мария Михайловна Адаева.
Однако они с юных лет были близки по духу, обе набожные, всегда оставались стойкими в вере, несмотря на мощную атеистическую пропаганду. Обе бездетные — ни та, ни другая не были замужем. И обе много страдали в жизни…
Маруся Адаева осталась сиротой в возрасте шести лет. Отец погиб на фронте в 1941-м, а в 1943-м от тяжелой болезни умерла мама.
Так сложилось, что на тот момент никто из родственников не смог стать опекуном Маши и двух ее старших братьев. Несчастных детей отправили в Беднодемьяновский (ныне Спасский) детский дом.
Потом старший брат поступил в одну из школ ФЗУ, а среднего, Сашу, по какой-то причине перевели в другой сиротский приют. Судьба развела их на годы.
Маруся, до конца так и не оправившись после смерти родителей, тяжело переживала разлуку с братьями. Сильнейший нервный стресс и постоянное недоедание в военное и послевоенное время подорвали ее здоровье. Первый эпилептический припадок случился у девочки, когда она училась в четвертом классе.
Помощь Богородицы
Приступы мучили Марусю чуть ли не каждую неделю. Она пусть с трудом, но окончила семь классов с хорошими оценками. Тогда это приравнивалось к современному основному образованию. А дальше — тупик. С диагнозом «эпилепсия» девушку отказывались брать в какое-либо профессиональное учебное заведение и в работе отказывали. Так она перешла из одного казенного дома в другой — Грабовский дом престарелых (сейчас в нем находится психоневрологический интернат).
На удивление, Маша не чувствовала там себя потерянной. Ее окружали добрые люди. Услышала однажды, как бабки тихонько поют незнакомую песню, в которой упоминаются Богородица, Господь Иисус Христос, Святая Троица. Это был духовный стих.
Девушка вдруг вспомнила давно забытые слова покойной мамы: «Маруся, если будет тяжело, молись Пресвятой Богородице, она тебя защитит от всех невзгод».
В доме престарелых Маша провела несколько лет, и все это время ее пытались лечить. Иногда месяцами не выходила из больницы. Все было тщетно.
Однажды, измученная очередным припадком, она взмолилась: «Матушка Пресвятая Богородица, помоги, сделай так, чтобы припадки прекратились. Пусть не навсегда, пусть хоть на три года, но хочется по-человечески пожить!»
Через неделю девушке показалось, что приближается приступ, она легла на кровать, и… ничего не случилось. Маша выздоровела!
Ее жизнь началась заново в 27 лет. Она поступила работать на стройку, получила место в общежитии, тяжелый физический труд ее не пугал. Маруся вполне могла бы закрепиться в Пензе, со временем, наверное, получила бы квартиру. Но у нее были другие планы.
И однажды ее подруга и тезка Маша Вертянова получила письмо: «Устала мотаться по казенным домам. Хочу вернуться в Яксарку, к маминой могиле».
Возвращение
Родители Маши Вертяновой пострадали за веру при Сталине. Отец ее, Григорий, был псаломщиком в храме села Арапино Шемышейского района (в нескольких километрах от Старой Яксарки, где родилась Мария Адаева), мать, Ольга, — звонарем.
— Папу арестовали якобы за контрреволюционную агитацию и отправили в лагерь под Архангельском, — рассказывает Мария Григорьевна Вертянова. — Мама с десятимесячным первенцем отправилась вслед за ним добровольно. В дороге мальчик занемог и умер.
К сожалению, это была не первая тяжкая потеря супругов Вертяновых. Трое из их четверых детей не дожили до совершеннолетия. Осталась только младшая, Маша, родившаяся уже после возвращения родителей из ссылки обратно в Арапино.
С Марусей Адаевой она познакомилась в Старой Яксарке. Вертяновы дружили с Марусиными двоюродными сестрами, и те пригласили их однажды всей семьей отметить какой-то праздник. В это же время у родственников гостила и Маруся. Ей тогда было 20, Маше Вертяновой — 16.
Девушки быстро нашли общий язык, сдружились и стали как родные сестры.
Ради подруги Маша пожертвовала, можно сказать, своими ногами. Маруся тогда жила уже в Яксарке. Но возвращение на родину принесло не только радость. Кроткую, тихую старую деву невзлюбили соседи и стали всячески изводить. Маруся терпела молча, но однажды не выдержала, пожаловалась подружке.
Решительная Маша тут же собралась в Яксарку: мол, поживу у тебя в доме недельку-другую, поставлю твоих соседей на место.
В путь из Арапино двинулась на ночь глядя и заблудилась. Ночь простояла в снегу, стараясь не заснуть. Утром Машу по следам нашел отец и буквально приволок в дом Маруси. Прошли еще сутки, прежде чем в село по бездорожью добралась машина скорой помощи. За Машины отмороженные ступни врачи сражались полгода. И в итоги отняли обе наполовину.
Новый дом
Жизнь развела подружек уже в зрелом возрасте. Мария Вертянова, похоронив родителей, ушла странствовать по Пензенской области, обошла на своих искалеченных ногах все храмы и монастыри Сурского края.
Мария Адаева осталась в Яксарке, приложила много сил, чтобы в родном селе появился, наконец, если не храм, то хотя бы молитвенный дом. Несколько лет проработала в нем алтарницей.
Только вот силы с каждым днем стали убывать, а ухаживать за Марией Михайловной было некому. Она часто вспоминала свою любимую подружку Машу: где скитается, жива ли? И вдруг однажды сотрудницы принесли ей свежий номер «Пензенской правды»: «Теть Марусь, смотри, при монастыре в Пензе богадельня открылась. Может, и тебе туда?» Она взглянула на фото к статье и обомлела: вот же она, Машенька моя дорогая!
Теперь они живут в одной комнате, как родные сестры. Много беседуют на духовные темы, вспоминают минувшее, иногда ссорятся, но быстро отходят, помня, что Господь велел прощать друг друга до семижды семидесяти раз.
Автор: Наталья СИЗОВА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
