Другого пути в жизни не вижу

Какой путь прошел владыка Серафим до того, как стал епископом? В чем он видит цель своего служения? И как в его жизни проявляется Божий промысел?  

Чуть больше полугода назад игумен Серафим (Домнин) был избран правящим архиереем вновь образованной Кузнецкой епархии. Он известен пензенским верующим как один из учеников архиепископа Серафима (Тихонова), первый проректор духовной семинарии.

— Владыка, как вы пришли к вере? Это был легкий или трудный путь?
— Меня крестили в три года, неофициально, на дому — как большинство детей в то время. Люди это сделали, потому что «так надо». Видимо, в генетической памяти осталось: если ребенок родился, должен быть крещен. Но в моей жизни ничего не изменилось. Я играл со сверстниками во дворе, вел осенние балы в школе — в общем, был обычным юношей.  

Интересно, что многие школьные мероприятия проходили… в бывшей церкви. Только в начале 90-х мы узнали, что районный дом культуры в центре Каменки еще в середине века был храмом. Даже в пионеры меня принимали в этом здании — «за алтарем».

Я рос в обычной для того времени семье: родители не верующие, члены компартии, мама — секретарь партийной организации. А вот бабушка по маминой линии в храм ходила и посты соблюдала. Мы привыкли, что она тихонько шепчет молитвы в своем углу, и не обращали на это внимания.

Новый поворот
— Наверное, никто из близких не мог предположить, что вы станете священнослужителем…
— Это точно (смеется). Хотя мой путь к вере нельзя назвать уникальным. В 90-е годы в стране началось движение по возрождению духовной жизни, в Каменке взялись восстанавливать храм. Для маленького городка это было большое событие: школьные учителя стали там петь, одноклассники спрашивали друг друга: «А ты уже был в церкви?». В общем, интерес к духовной жизни проснулся, но он был осторожным и даже настороженным.

В конце 80-х в Каменку приехала съемочная группа нашего земляка, известного режиссера Николая Фомина. В селе Федоровка он снимал фильм «Русские братья». Александр Панкратов-Черный, Нина Русланова, Михаил Глузский ходили по нашим улицам, стояли вместе с нами в магазинных очередях. Бывало, что они гуляли в городе в съемочных костюмах. Среди них был актер, который играл священника… Так вот, по-моему, реакция на настоящего священника была похожей: люди оборачивались и даже показывали пальцем, как на великое диво.  

Я стал ходить в храм. Сначала просто стоял на службах, постился, а в старших классах уже был прислужником в алтаре, носил подрясник. Знакомые отнеслись к этому по-разному. Учителя старшего поколения не приняли, некоторые даже выставляли меня перед классом со словами: «Как не стыдно! Молодой человек, а какие-то балахоны на себя нацепил!». А от одноклассников никогда не слышал упреков — напротив, чувствовал, что они уважают мой выбор.

— А как к вашему воцерковлению отнеслись родители?
— Для них это был шок, особенно для мамы. Когда она впервые увидела на моем письменном столе книгу святителя Игнатия Брянчанинова «Приношение современного монашества», у нее началась истерика. Я осознавал, какую рану наношу родителям, но другого пути в жизни не видел.
Сейчас мама — постоянная прихожанка каменского храма. И мы уже не вспоминаем время, когда она опасалась за мое будущее.

Образец служения
— Первого епископа в Кузнецке тоже звали Серафимом. Вы видите в этом Божий промысел?
— С 1926 по 1934 год здесь жил епископ Серафим Юшков: его титул был Кузнецкий, но на самом деле он управлял всей Пензенской епархией. Тогда большинство епископов находились в ссылках, но должности их при этом не лишали.
Я узнал об этом факте не так давно, и он меня очень заинтересовал. Начал изучать биографию владыки… Для меня он образец служения. Согласиться стать епископом после 1918 года значило обречь себя на мученическую смерть. Серафим Юшков избежал ее только благодаря сыну-академику. Тот выхлопотал для отца ссылку в село Малый Ярославец Калужской области: там владыка и похоронен. Очень хочу съездить на его могилу.

Я не считаю совпадение наших имен каким-то знамением. Но уверен, что мой долг — увековечить имя владыки Серафима. Изучая факты его жизни, невольно задумываешься, что и от тебя может  потребоваться такой же подвиг. И задаешься вопросом: «Сможешь ли ты? Хватит ли на это сил?».

— С каждым годом все больше и больше людей соблюдают Великий пост. Вас это радует?
— К сожалению, сейчас пост часто превращают в диету. Не в том смысле, что человек просто похудеть хочет, а в том, что для него очень важен набор продуктов. К посту нужно подходить разумно: если здоровье не позволяет отказываться и от молочного, и от мясного — это делать не нужно. Здесь должна быть золотая середина.
«Вера без дел мертва есть» — говорится в Библии. И смысл здесь такой: мы должны не только поститься, очищая тело. Мы должны воздерживать свою речь и мысли от всего злого. Научиться в эти дни не грубить своим родителям, мужу и придерживаться этого правила  весь год.

Пост призван изменить человека изнутри: чтобы крепче любить Бога, своих близких, становиться терпимее и добрее. Но в любом случае пост учит человека самоограничению — и это, безусловно, каждому во благо.

Отдать себя делу
— Ваш день расписан буквально по минутам. Встречаться с людьми — это вид служения для епископа?
— Правильно. Сейчас объясню почему. Как часто приходят в храм люди? Должны обращаться к священнику, а они стесняются и идут к бабушкам. Из этого мало толка, а больше кривизны. Поэтому мое появление, например, в учебном заведении — уже своего рода проповедь. Я не ставлю большой задачи, я не Иоанн Златоуст, но трудиться в этом направлении нужно.

Мне важно показать, что священник, и даже епископ, — обычный человек, которому можно задать вопросы о наболевшем. Показать, что церковь расположена ко всем, но не навязчива.
Мне нравится то, чем я занимаюсь, и этому делу я готов отдать себя всего без остатка.

Автор: Ирина БАЛАШОВА

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER