Супруги Девятовы из Пензы променяли город на деревенский колорит
Виктор Девятов считает родительский дом лучшим местом на свете
Лучшее место на свете
С удовольствием мы входим в тепло старого дома, чуть пахнущего весенней сыростью, с русской печью и фотографиями на стенах по старинной деревенской моде, где все напоминает о былых временах. Хотя современные предметы быта вроде микроволновки, кухонного смесителя с подогревом да смартфона в руках у Клавдии Ивановны вполне себе вписываются в обстановку. Хозяйка показывает снимки детей и внуков.– Вот две дочки, обе в Пензе живут. Это один внук с женой, это второй – военный, сейчас на спецоперации. А вот правнучек, ему пять месяцев всего.
11 лет назад Клавдия Ивановна и представить не могла, что вернется в Казачью Пелетьму. А все Виктор Петрович, считающий родительский дом лучшим местом на свете.
– И теперь его отсюда не сдвинешь, хотя в Пензе у нас хорошая квартира, – добродушно ворчит Клавдия Ивановна. – А тут нет ни воды горячей, ни канализации – как в прошлом веке живем.
– Зато баня есть! А какой воздух здесь, какой простор! – гнет свое хозяин. – Места много: вон и мастерская у меня в гараже, и курочки в сарае.
В общем, есть где развернуться. А то сидели бы сейчас, куковали на пятом этаже, не зная, куда руки приложить.
– Да ладно, дачи тебе, что ли, было мало? – парирует супруга.
– Дача совсем не то – приезжаешь, уезжаешь. Опять же, могилки родительские здесь. И в этот дом я тебя молодой женой привел.
Чувствуется, спор этот давний и неразрешимый.
– Я и перебираться-то не хотела, он, как свекровь похоронили, полгода один здесь жил, – рассказывает Клавдия Ивановна. – Потом уж решила, что неправильно это – врозь быть. Собрала вещи и приехала, дети и внуки меня поддержали. Правда, предупредила мужа, что, если вдруг вперед меня уйдет, за домом одна следить не буду, в Пензу вернусь.
Самая жгучая связь
Есть у замечательного русского поэта Николая Рубцова пронзительное стихотворение «Тихая моя родина», в котором лирический герой рассказывает о своих чувствах, испытанных после возвращения в родную деревню:С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь...
У Виктора Девятова эта связь не прерывалась никогда. Потому и вернулся на склоне лет в Казачью Пелетьму не как перелетная птица, а как полноправный ее житель, которому есть дело не только до того, что происходит в собственном дворе.
Ностальгировать и копаться в огороде неплохо, конечно. Но душа требовала чего-то еще. Не в его силах вдохнуть жизнь в многочисленные, давно опустевшие и вросшие в землю домики односельчан, сделать так, чтобы молодежь не разъезжалась по городам. Зато он может отдать долг тем, кто веками обустраивал эту землю…
Навещая в очередной раз могилы родителей, Виктор Петрович заметил, что погост выглядит неухоженным, летом зарастает травой по пояс, люди приглядывают только за своими семейными захоронениями.
Скосил бурьян вокруг, разбил клумбы у главного входа – тут уж Клавдия Ивановна подключилась. Так все лето за территорией кладбища и ухаживали.
Сокрушался Виктор Петрович, что ограда погоста обветшала, на новую немалые средства нужны. И пошел по соседям, мол, негоже так к памяти предков относиться, давайте-ка складываться на новый забор. Собрали нужную сумму, обнесли кладбище сеткой-рабицей.
Супруги на свои деньги наняли рабочих, чтобы спилить засохшие деревья. Виктор Петрович построил беседку в форме часовенки, с крестом на крыше, с иконками внутри. А за оградой, чуть в сторонке, деревянный туалет смастерил.
На кладбище они в основном ездят вдвоем на стареньком автомобиле. До прошлого года Клавдия Ивановна иногда и одна ходила, пока соседка ее не напугала:
– Ты, Клава, поосторожней, объявился у нас один уголовник, отсидел за нападение на старушку.
Минувшей зимой рецидивиста опять посадили. Пожилая женщина вздохнула спокойно и теперь без опаски ухаживает за кладбищенскими клумбами, если муж занят дома.
Сам Бог послал
На вопрос о том, что же сподвигло супругов на такой бескорыстный труд, Клавдия Ивановна отвечает:
– Как будто нас позвал кто-то: «Идите и делайте». И по-другому мы не можем. Мне одна певчая из церковного хора говорит: «Клава, вас сам Бог послал. До вас никто кладбищем не занимался, и, боюсь, после вас никто не будет». Ну, насчет второго я не согласна, люди добрые всегда найдутся. И не долг это никакой, просто нам с мужем так хочется.
Я, когда работаю на кладбище, нисколько не устаю, отдыхаю и телом, и душой.
Она смирилась с сельской жизнью. Слава богу, дети не забывают, часто навещают.
Виктор Петрович держится молодцом, хотя временами устает и бросает работу на полпути. Сядет рядом с женой:
– Умаялся, помираю прямо.
Она тут же заводит любимую песню:
– Вот, здоровья уже нет, бросать все пора, а ты все хорохоришься.
– Ага, сейчас, – ехидно отвечает муж и возвращается к делам.
– С домашним хозяйством мы сами прекрасно справляемся, пенсии хватает. А дальше видно будет, – говорит горожанка-сельчанка нам на прощание.
Автор: Наталья СИЗОВА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
Ссылки по теме
Другие материалы рубрики
В Пензе открылся новый сезон фестиваля ПФО «Театральное Приволжье»
Две большие буквы Анатолия Омельченко: в пензенском худучилище проходит выставка работ мастера
Студентка ПГУ Чабота Мунсанже из Замбии стала «Мисс Мира. Folk Queen»
В Пензе в честь юбилея Мейерхольда актеры разных театров вышли на одну сцену
