Главврач больницы Бурденко рассказал о самом тяжелом дне борьбы с COVID-19

Плановая госпитализация. Обычный вроде бы термин. Но когда в конце июля областная больница им. Н.Н. Бурденко возобновила ее, это было воспринято жителями области как знак — коронавирус начал отступление. Ведь больше трех месяцев девятиэтажный стационар работал, по сути, как инфекционная больница. 

О том, каких усилий стоил клинике переход на непривычный режим работы и какова вероятность возврата к нему, мы спросили у главного врача Вячеслава Космачева.

И пришел вирус...

— Вячеслав Владимирович, были в истории больницы периоды массовых госпитализаций, схожие с нынешней пандемией?

— Областной  больнице вообще свойственны большие нагрузки. Хоть она рассчитана на оказание плановой медицинской помощи, в последние годы заточена и на то, чтобы оказывать экстренную помощь самым тяжелым больным в больших объемах. Вопрос в другом: возникли сложности специфического характера. Мы обычный стационар перестраивали в режим инфекционного. Это исключительный опыт, когда целый корпус на 800 коек вместо плановых начинает принимать инфекционных больных.

Нам за короткое время пришлось переобучить более 700 врачей и более 1000 человек среднего медперсонала. Это был двухнедельный дистанционный курс. Медики смену находились в «красной зоне», а после этого учились и тут же применяли полученные знания на практике.

— Нет никаких сомнений в профессионализме врачей. Но ведь все они — живые люди, оказавшиеся в критической ситуации. А это уже психологический аспект... 

— Да. Сложнее всего было, когда началось одномоментное массовое поступление пациентов. Были дни, когда приходилось принимать по 100 и более человек. 

— Лечение пациентов с коронавирусом потребовало переоборудования клиники?

— Тяжело было технически перестроиться, причем за короткое время. Мы оборудовали из приспособленных помещений шлюз между «чистой» зоной и «красной». Когда работали в штатном режиме, на всю больницу было 78 кислородных точек, а за три-четыре недели мы их оборудовали 560. Этого хватало с «запасом». Бывали дни, когда расход кислорода в день доходил до 1,5 тонн. Это в 15 раз больше обычного потребления.

Кроме того, по решению Министерства здравоохранения аппараты искусственной вентиляции легких перевезли к нам из больниц, где они в тот момент не требовались. В пиковые дни в реанимации на ИВЛ находились по 60–70 человек. Всего же имелось 110 аппаратов.

Бросались на амбразуру

— Для того чтобы спасти больного, нужно, чтобы был здоров врач. 

— Действительно, перед нами стояла задача не только вылечить пациентов, но и максимально защитить сотрудников. На первых этапах были сложности со средствами защиты для медперсонала, все приобреталось с колес, но серьезных накладок не возникало. 

Было очевидно, что за четыре часа смены люди утомляются. Внимание рассеивается, а потому при выходе из «красной зоны» и переодевании были случаи нарушения правил санэпидрежима и заражения персонала. Тогда мы совместно с пензенским промышленным предприятием и разработали дезинфекционный шлюз.

И врачи, и средний, и технический  персонал работали на износ. Первое время у нас был страх. Мы не понимали особенностей течения заболевания и не осознавали в полной мере риска заражения. По сути, медики бросались на амбразуру. За четыре часа от респираторов, очков на лице оставались глубокие вдавленные синюшные следы. Но сотрудники больницы не обращали на это внимания. Главное — помочь пациентам.

— Понятно, что все эти месяцы внимание медиков было сконцентрировано на коронавирусе. Но ведь  другие болезни никто не отменял! 

— Да. Если в другие больницы везли пациентов только с поражением легких, то к нам — и  тех, кто помимо пневмонии имел сопутствующие серьезные патологии — инсульт, инфаркт, травмы... Так что на врачей падала двойная ответственность.

Самый трудный день

— Весь этот период для коллектива выдался напряженным. Какой день стал самым трудным?

— 9 мая. В этот день мы приняли 165 пациентов. Когда заступали на дежурство, было около сотни свободных мест. Но когда мы поняли, что резерва больше нет, а больные продолжают поступать (было это поздно вечером), объединились все: администрация, заведующие отделениями, работники хозяйственных служб. Даже те, кто должен был отдыхать, приехали в больницу. Полночи освобождали помещения, расставляли кровати, чтобы было куда класть пациентов. Мы справились. Это была победа нашего коллектива.  

— Мы видели фотографии врачей, работавших в «красной зоне». Эти осунувшиеся лица, усталые глаза, говорящие о состоянии людей лучше всяких слов. И все же столько негатива вылилось в соцсети относительно лечения коронавируса. Что вы думаете об этом?

— Людям было сложно психологически. Больных из-за строгого эпидрежима не могли навещать родные. Это напрягало и тех, и других. А еще не всегда мы могли по первому требованию предоставлять сведения о пациентах близким. Случалось, доставляли с задержкой передачи. То есть нарекания были чисто организационного характера, связанные с запредельной нагрузкой на персонал. 

Но гораздо больше мы получили благодарностей. Победившие болезнь писали целые оды нашим сотрудникам — лечащим врачам, реаниматологам, медсестрам, санитарочкам. 

— В составе областной больницы работает перинатальный центр. Не было ли опасности заражения для рожениц и малышей в связи с нахождением в непосредственной близости инфекционного корпуса?

— В период эпидемии перинатальный центр работал, не снижая объемов медицинской помощи. Но риска заражения для мам и малышей не было. Потоки пациентов не пересекались. Случалось, что привозили рожениц с коронавирусом. Но и они не контактировали со здоровыми пациентками, находясь в изолированных боксах.

Будет ли вторая волна? 

— Специалисты говорят о сезонности заболевания коронавирусной инфекцией. Насколько вероятно повторение острой ситуации, которую пережила больница?

— Говорить о повторении неправильно. Весной, когда регистрировалась массовая заболеваемость, для нас коронавирусная инфекция была абсолютно новой, неизученной. Поэтому приходилось быть первопроходцами. Сейчас есть ответы на многие вопросы. Понятно течение заболевания, известны сложные моменты, мы знаем, какие медикаменты использовать для более эффективного лечения.

А вот рост заболеваемости возможен. Во-первых, потому, что будет сезонное увеличение числа больных с гриппом и ОРВИ. Возможно ослабление иммунитета, наслоение инфекций. Во-вторых, многие сегодня пренебрегают мерами  персональной защиты, поэтому вирус распространяется более быстрыми темпами. Свою лепту в это вносит массовый отдых.

Надеемся на вакцину. Ее разработали, скоро начнется ее массовое применение. Чем быстрее люди начнут прививаться, тем меньше будет заболевших.

Автор: Екатерина РОГОЖКИНА

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER