Прости меня, доченька!
Светлана Теплова из Пензы нашла отца, которого почти полвека считала погибшим
Сюрприз в почтовом ящике
Петр Казаченко не вернулся домой с войны. Летели от него с фронта к родным — жене и маленьким дочке и сыну — письма, и вдруг как-то внезапно все оборвалось.
Шли десятилетия, но никакой информации о близком человеке семье отыскать не удавалось. Надежда таяла… Но вот, удивительное дело, таяла, но не уходила из сердец его близких, будто они предчувствовали что-то…
— Мама об отце всегда помнила, а перед смертью со слезами на глазах попросила меня: «Обещай, что выяснишь его судьбу», — рассказывает Светлана Петровна.
Дочь писала запросы в разные инстанции, в редакцию программы «Жди меня», но все было безрезультатно. И вдруг...
— Это случилось несколько лет назад. Был день рождения мужа, я пекла праздничный пирог, и вдруг как будто чей-то голос позвал меня к почтовому ящику! Бросив все дела, спускаюсь вниз, а там — письмо.
В конверте — ответ из военкомата: «Петр Казаченко в первые годы после войны жил в Белоруссии, в городе Лепеле. Сведений о его дальнейшей судьбе нет».
— Я наудачу написала в паспортно-визовую службу этого города, — продолжает Светлана Петровна. — Весточка оттуда не заставила себя ждать. Читала и не верила своим глазам. Там было написано, что мой отец до сих пор прописан в Лепеле, и указывался его адрес. Господи, значит, не зря мама верила, что он живой!
Позвонила брату:
— Витя, я нашла отца! Он живет в Белоруссии.
На том конце провода сначала повисла тишина, а потом:
— Как это — ЖИВЕТ?!
Звоните и приезжайте
Светлана Петровна набрала номер междугородной телефонной станции. Закричала, заплакала в трубку:
— Девушка, пожалуйста, помогите! Я нашла отца, которого считала погибшим. Он в Лепеле. Я очень хочу с ним поговорить! Он ветеран войны, должен же быть у него телефон!
Ее попросили успокоиться и подождать, а через некоторое время тренькнул телефон. Тепловой продиктовали номер, а потом неожиданно: «Говорите, Лепель на проводе!».
И она услышала мужской голос:
— Кто это? Кто мне звонит из Пензы?!
— Это я, твоя дочь!
На том конце провода раздался то ли стон, то заглушенный спазмом горла крик. А потом шепот:
— Дочечка, милая… Прости меня! Приезжай ко мне...
Светлана Петровна рассказывала ему о своем детстве. Как мать тянула их с братом в одиночку; как спасал от голода невкусный жмых; как в первый класс пошла в платье, сшитом из распоротого зонта; как у них с Витюшкой были одни калоши на двоих, благо учились они в разные смены. Из школы, отдав брату обувь, Света шлепала босиком по грязи.
Почему же они росли безотцовщиной при живом-то отце?
А вышло это вот как. Перед войной Петр мечтал о карьере офицера, поступил в училище связи в Орджоникидзе. Оттуда его и призвали на фронт.
Казаченко хлебнул лиха: был ранен, попадал в окружение — трое суток пролежал на поле боя в яме от разорвавшейся бомбы под перекрестным огнем наших и фрицев.
Те, кто оказывался в таких переделках или вырывался из плена, попадали под подозрение. Чудом выжившего старшего лейтенанта Казаченко отправили в штрафбат, разжаловав в рядовые.
Но когда он отличился в бою, взяв занятую немцами высоту, сам маршал Жуков велел вернуть ему звание.
Когда война закончилась, у Петра, как у любого солдата, было одно желание — попасть домой. Но его отряду был дан приказ: остаться в Белоруссии, чтобы восстанавливать города после бомбежки.
Конец войны. Молодость. Жизнь взяла свое… Петр познакомился с женщиной. Она забеременела и пригрозила, что пожалуется командованию, если Петр на ней не женится.
Между тем с первой супругой Казаченко не успел официально зарегистрировать брак, только детей на себя записал...
Сообщать домой, что у него теперь другая семья, Петр долго не решался. А через годы собрался духом. Но письма, отправленные по прежнему адресу, в Ставрополье, вернулись с пометкой «Адресат выбыл». Жена с детьми (так сложилась жизнь) переехала в Краснодарский край.
А потом дочку Свету судьба забросила в Пензу, девушка приехала сюда работать на ЗИФе, трудилась на конвейере по сборке велосипедов.
Братья, о которых не знала
Отец рассказал, что у Светланы и Виктора есть два брата — Коля и Петя. Они взрослые, у них свои семьи.
А сам он много лет вдовец. Живет один. И очень хочет увидеть дочку. Только сам приехать не может — ведь ему уже за 90.
И вот Светлана отправилась на встречу. Ехала на поезде, потом на перекладных — до Лепеля.
Пензячка выскочила из вагона электрички первой и столкнулась с мужчиной, лицо которого показалось ей знакомым. Потом поняла: он похож на нее!
— Как пройти на улицу Полевую? — еще сомневаясь, спросила она.
— Я провожу, сестренка!
Рамочка для фото
А тем временем Петр Казаченко места себе не находил, неотрывно смотрел в окно: «Ну, когда же?!».
Наконец они обнялись — старый солдат и его немолодая уже дочь.
— Папа просил у меня прощения, вставал на колени, а я его поднимала, — плача от нахлынувших воспоминаний, рассказывает Теплова.
Как это здорово — найти родного человека! Как это важно — понять его и простить, и успокоить настрадавшуюся душу.
Тепло приняли сестру и белорусские братья, жалели только, что узнали о папином прошлом так поздно. Иначе они давно сами начали бы поиски.
Светлана Петровна говорит, что не держит зла на отца.
— Я всегда его любила, — признается она, показывая бережно хранимые письма с фронта.
Пожелтевшие треугольники истрепались. Видно, что их читали и перечитывали, над ними плакали множество раз. Их строчки дышат нежностью к жене, сыну, дочке.
Да, так распорядилась судьба. Но это не значит, что Петр вычеркнул из сердца свою первую семью. Он признался, что всю войну носил в нагрудном кармане снимок маленькой дочки.
А Светлана Петровна вспомнила, что, перед тем как пришла весть об отце, она выиграла фоторамку, а ведь до этого никогда не везло в лотереях.
Сейчас снимок Петра Ильича в этой рамке красуется у нее на полочке.
В этом году отцу исполнится 100 лет, а ей — 75.
Автор: фото автора и из личного архива героини публикации
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
