Когда расцветают кактусы
28 ноября — День матери.
… Наверное, не случайно ее назвали Ириной. Она принесла в сердца девяти детей мир.
Первой из семи приемных детей Булавкины привезли в свой дом Машу. Их старший сын Антон, увидев смуглую мордашку, воскликнул: «Ой, татарчонок!». «Это девочка», — сказала Ирина, бережно разворачивая одеяльце. Все склонились над малышкой и увидели, как из ее огромного темного глаза медленно выкатилась слеза.
Достоевский писал, что счастье всего мира не стоит одной слезы на щеке невинного ребенка… Но в тот момент никто из супругов Булавкиных об этом, конечно же, не вспомнил, хотя люди они просвещенные, начитанные. Тогда ими руководило другое чувство, может, более простое, но не менее великое – им было жалко брошенных детей.
1989 год. Ирине — 27 лет, Вячеславу — 29, они выпускники педагогического института, восемь лет в браке. У них два прекрасных ребенка — Антон и Ольга, ждут еще одного. И хотят, чтобы детей в семье было много.
А тут такое время наступает: в стране неразбериха, детские дома переполнены, сирот нечем кормить и лечить. Известный писатель Альберт Лиханов, автор пронзительной повести о детдомовцах «Благие намерения», создает Детский фонд и обращается к россиянам: «Спасайте ребятишек, берите их в семьи!».
В Пензе у него находятся последователи, столь же рьяно ратующие за благополучное детство: местное отделение возглавляет Екатерина Аветисова. И в День матери очень уместно о ней вспомнить, потому что это она создавала семейные детские дома в то безумное время, когда дефицитом были аспирин и сливочное масло, а значит, является крестной матерью тех сорока ребятишек, которые обрели тогда дом и кров.
Именно к ней пришли и Булавкины, романтики-педагоги, мечтавшие растить супер-детей, создать семейный театр, домашнюю библиотеку и прочее, прочее…
Детей они выбирали по документам. В доме малютки им сказали, что отдадут больных. Они были согласны. Просили только о том, чтобы на малышей никто не претендовал (боялись, вдруг отнимут потом).
Вот об этом «не выбирали»… То ли это заслуга времени, то ли величие людей. Все пять супружеских пар, создавшие в то время семейные детские дома, брали не хорошенького Витю, миленькую Веру, а несчастных обездоленных детей.
Ирина со Славой, правда, не знали, насколько несчастных, потому что все их приемыши были совсем маленькими – не старше полутора лет. И что там поймешь про здоровье и наследственность? Но такова была идея – своим детям они отводили роль «локомотивов» в развитии новых братиков и сестер.
И вот когда все пятеро поселились в Заречном и начались обследования их здоровья… Вся семья (Ирине и Вячеславу помогали их родители) была потрясена. Вроде мирное время, а малыши как будто с войны вернулись – израненные, изувеченные. Может, так оно и было: эти малютки боролись с самой судьбой и победили, но какой ценой! У кого множественные переломы рук, у кого ноги искривлены так, что врачи говорят: «Не пойдет, будет колясочником», у кого страшные ожоги на теле…
Ирина и Вячеслав мгновенно забыли о высоких мечтах и стали выхаживать своих супер-деток. У Ирины случился вывих обеих рук, потому что каждый день надо было делать массажи. А лечиться некогда, и, превозмогая боль, она продолжала гладить, разминать, теребить эти вялые, худеньки тельца. Не отступала еще и потому, что понимала, именно ласку материнских рук могут понять и услышать малыши. И это для них главное лекарство.
А Слава разработал систему закаливания для своих детей, и упорно, невзирая ни на какие предостережения, приучал их к холодной воде: сначала только стопы, потом до колена, потом… Господи, сколько же надо терпенья!
А каково было Ирине лежать в больницах то с одним, то с другим ребенком и слушать нашептывания медсестр и нянечек: «Откажись, таких и родные родители бросают, а тебя-то кто неволит?».
Никого Булавкины не бросили, никого не оставили. Всех вырастили, подготовили к жизни, и несколько птенцов уже вылетели из родительского гнезда. А четыре года назад Ирина и Вячеслав взяли в семью еще двух очаровательных девчушек. И опять их никто не неволил, просто сказали: вот, мол, остались девочки без семьи. Этого было достаточно.
…Недавно Ирина попросила свою маму: «Купи мне маленькую кастрюльку литров на шесть-восемь». Та рассмеялась: «Да, для тебя это маленькая…». Двадцать лет мать большого семейства готовила ведра еды. Спала по четыре-пять часов. Любая женщина, только представив все это, схватится за голову. Ирина, ровная, спокойная, лишь улыбается:
— Да все шло само собой. Просто такая жизнь.
С гораздо большим удовольствие она рассказывает о коллекции кактусов, ведь профессия ее – биолог. И когда-то были планы написать кандидатскую диссертацию на тему: «Появления кристатных форм у кактусов»… Не получилось, но дочь Ольга приняла эстафету и, окончив тот же естественно-географический факультет ПГПУ, стала кандидатом наук. А Антон выбрал профессию психолога, что не удивительно, ведь он был, да и остается, в семье старшим воспитателем.
Сегодня у Булавкиных уже трое внуков. Кстати, первой замуж выскочила «татарчонок» Маша. И как же она была хороша в белоснежном свадебном платье. Сегодня она уже сама мама.
Я все пыталась понять, как Ирина сумела сохранить себя, не изорваться, не изнервничаться, не износиться? Она и выглядит прекрасно, и от жизни не отстала, много читает, увлекается музыкой, разбирается в балете.
Да, конечно, муж — опора, надежа, друг. Но Вячеслав все это время работал, даже когда был семейный детский дом (позже этот статус заменили на приемную семью) и можно было получать две зарплаты. «Да как-то неловко», — говорили супруги. Да и потом, у отца — своя миссия, у матери — своя.
Ирина сама дала мне подсказку, рассуждая об индивидуальности каждого из своих детей:
— Нельзя ломать характеры, надо их подстраивать к современной жизни. Мы со Славой главным в воспитании считаем принцип: «Не навреди».
Ирина не позволяет себе кричать на детей. Она не сделала этого даже тогда, когда один сыночек полил кипятком ее кактусы, в том числе редчайший пейотль, контрабандой вывезенный из Бразилии. Я спросила, мол, ну, как это можно при жизни такой?
— Если что-то уже случилось, чего ж кричать? Надо заранее. Предпочитаю другой метод — беседу. А знаете, что значит мое имя? Мир, тишина, спокойствие. И по гороскопу я Весы.
Единственное, в чем Ирина призналась, что были минуты безграничной усталости. И она жаловалась мужу, когда они по неизменной традиции садились перед телевизором поздно вечером, уложив всех детей спать. И тогда Слава начинал говорить: мол, давай представим, что было бы с нашими ребятами, не возьми мы их к себе? Двое из них не смогли бы ходить и были прикованы к инвалидным креслам, а вот этот со своим диагнозом вообще вряд ли выжил бы… «Не надо!» — прерывала его обычно Ирина.
Они начинали обсуждать текущие проблемы, вспоминать милое и смешное, что произошло за день, мечтать — им всегда интересно друг с другом. И можно было жить дальше.
А перед сном Ирина обходила свои кактусы, которые цветут в ее доме круглый год.
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
