Не хлопают — плачут
Со спектакля Театра Доктора Дапертутто «Дневник Анны Франк on-line» зрители уходят в слезах
В маленьком зале Дома Мейерхольда было бы нелепым ставить эпические полотна о войне. Да и на любой традиционной театральной площадке сцены боя всегда выглядят опереточно. Война — это страшно. Та война, где реально стреляют и умирают, где люди от ужаса закапываются в землю или бегут вперед, пугая смерть криками «Ура!».
В театре это всегда выглядит в лучшем случае «неправдой». Театр Доктора Дапертутто к 70-летию Великой Победы выбрал тему, которая, на мой взгляд, сегодня более чем актуальна и пафос которой в самом явлении — холокост!
Реплика как документ
Авторы придумали драматургический ход, где редколлегия какого-то издательства собирается выпустить «Дневник Анны Франк» в новом переводе и с комментариями. Но комментарии эти не исторические или литературоведческие. Это комментарии пользователей Интернета. Спектакль так и называется «Дневник Анны Франк on-line». И все диалоги персонажей – это полностью взятые из сети тексты, выражающие мнения различных людей.
А эти мнения ох как различны! И каждая реплика — это документ, заявленное мировоззрение сегодняшнего человека. Один из актеров считывает реплики прямо с Netbook, с него же подаются фотографии и на экран. И компьютер, и экран появляются на сцене в процессе действия. А само действие — это тяжелый и почти тупиковый конфликт двух персонажей, один из которых предложил издать книгу, а другой не только против, но и считает издание дневника 15-летней еврейской девочки, погибшей в концлагере, «промоакцией идей сионизма».
Это не выдумки авторов спектакля. В текстах Интернета — чудовищные и циничные рассуждения не только антисемитского толка, где вместо «холокост» пишут «лохокост», а и неонацистские идеи, вкрапленные в нашу реальность.
Геноцид — не человеческое понятие
Частная тема перерастает в глобальную, актуальность которой не заметить нельзя, а реальность (увы!) на пороге.
«Понять это сложно, — буквально кричит один из персонажей, — но моему сыну будет еще сложнее. А внуку, боюсь, вообще расскажут в школе — хоть в немецкой, хоть в российской, хоть в иранской, — что добрый дедушка Гитлер нес свет в Европу и Азию, да не донес. Злые жидобольшевики и татаро-монголо-русские помешали. А ведь все к тому идет...».
А параллельно с ристалищем на редколлегии актер Андрей Черкашин в образе радиодиктора 50-х годов читает «на микрофон» отрывки из «Дневника». Читает с любовью к этой девочке, почти ребенку, с пониманием ее души. Иногда возникает ощущение, что актер на секунду становится Анной и это она обращается к нам сквозь десятилетия. И мы понимаем, что «Дневник» — это никакой не обвинительный документ по своему содержанию, а записи маленькой девочки, «живой, эмоциональной, откровенной…, которая так истово старалась жить…, прорастала, как трава сквозь асфальт…, а на нее наступили и уничтожили…».
И тут возникает самая страшная параллель — молодое и чистое существо, походя раздавленное нацизмом… Сколько их было? Сколько их детей никогда не родились? Сколько талантов мы потеряли? В тексте одного из персонажей есть такие слова: «Ты всего лишь еврей — и вот ты уже дичь, тебя можно травить, убивать, сжигать… Кто это разрешил? Какие-то другие особи, тоже называющие себя людьми? Но тогда каннибалы более нравственны: они жрут себе подобных из уважения к ним. Геноцид — это не человеческое понятие…».
«Люди, будьте бдительны!»
На этом рассказ о спектакле можно было бы и закончить, если бы не финал… Когда спор персонажей достигает, казалось бы, точки невозврата, зритель вдруг слышит голоса свидетелей холокоста: украинского мальчика об ужасах Бабьего Яра, немецкого шофера, возившего груды одежды расстрелянных, еврейской женщины из Умани.
На их «голоса» «накладывается» песня «Тум-балалайка», исполняемая на иврите, такая легкая и знакомая, — и под ее аккомпанемент на экране возникают фотографии чудовищных «подвигов» нацистов: печи концлагерей, горы уничтоженных людей… От этого контраста становится не по себе…
И неожиданно для всех — и персонажей спектакля, и зрителей — самый молодой сотрудник редакции (артист Владислав Шабанов) начинает танцевать… Звучит старинная еврейская музыка — и парень с желтой звездой на груди (этими звездами были переложены страницы «Дневника») танцует еврейский танец. К нему присоединяется главный редактор (артист Алексей Водопьянов), тоже с желтой звездой. Затем ярый «антисемит» (артист Илья Бирюков), надевший желтую звезду в знак протеста и в пику коммерческому директору (артист Валерий Малышев), который сумел довести спор чуть ли не до драки. Четыре русских человека с желтыми звездами танцуют в память о миллионах погибших людей, своих братьях во Всевышнем…
А потом — как ушат ледяной воды — видеозапись современных молодых (и не очень) людей, которым задают вопрос: «Что такое холокост?». И ответы (тоже документальные записи): «Холокост — клей для обоев», «Праздник. Поздравляю всех детей и взрослых с холокостом…».
А в зале уже звучит еврейская молитва к Богу: «Эли, Эли…». А на экране — мемориальная доска замученных жертв Освенцима. И артисты становятся рядом, как солдаты в карауле. И зрители встают и молча стоят, пока звучит плач еврейского народа. И никто не хлопает, потому что многие плачут. И молча спускаются со ступенек дома великого российского немца Мейерхольда, где им рассказали тихую историю о войне.
Хотя… это, может быть, спектакль-предупреждение…
Автор: Наталия КУГЕЛЬ
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
