Напрасно старушка ждет сына домой…

Как часто матерей свергают с пьедестала почета и святости. И не знаешь, кто обделеннее: эти женщины или их дети

Казалось бы, человека в моем возрасте удивить трудно. Но на днях просмотрела одну из центральных газет и поразилась. Огромная корреспонденция была посвящена девушке из телешоу «Дом-2», которая, находясь в депрессии, отравила себя уксусом. Журналист написал об этом патетически: «Вся страна с замиранием сердца следит за состоянием здоровья Тори».

А на другой странице была опубликована небольшая заметка, написанная сухим, как милицейская сводка, языком: «Убил мать за пельмени». И ни слова осуждения и печали.

Постоянно в прессе мелькают сообщения: сын избил мать; дочь заточила в темную кладовку мать, разбитую параличом; брат с сестрой оставили мать на зиму в деревне в неотапливаемом доме…

Стыда не оберешься…

Утром стоим в очереди за разливным молоком. Импозантный мужчина в адидасовском спортивном костюме делится неприятностями с соседкой по очереди. Речь шла о его матери.

– Племянник пишет из деревни: «Бабка по тебе сильно тоскует, приезжай». А я не могу. Через месяц еду на международный симпозиум. Каждая минута на счету. Может, перетерпит?

– Так возьмите ее к себе в Пензу, – говорит собеседница.

– Это исключено, – заявляет мужчина. – У нас на четверых всего три комнаты. Да и матери будет некомфортно в интеллигентной среде. Мои дочки изучают языки, дома разговаривают на английском. Мы готовим их к жизни за границей. А мать же у меня малограмотная, говорит «ихи», ходит летом в валенках. Стыда не оберешься!

– Я вас хорошо понимаю, – вздохнула дама с маленькой собачкой. – С этими родителями такая морока!

– А я свою на улицу стыжусь выпускать, – рассмеялась другая. – Навешает на себя каких-то старых платков…

Сначала мне хотелось остановить поток этих излияний, но потом я подумала: а зачем? Ничего бы путного из этого не получилось. И все же мне жаль их. Они добровольно лишили себя тепла и света материнской любви.

Сила материнской любви

Как-то брала интервью у одного высокопоставленного пензенского чиновника. Коснулись темы материнства, и он расцвел радостной, почти мальчишеской улыбкой.

– Недавно со мной произошел удивительный случай, – начал рассказывать. – Возвращались на машине ночью из Москвы в Пензу. Шофер вел автомобиль  на огромной скорости и, не справившись с управлением, вылетел на встречную полосу. Прямо на нас неслась фура. Казалось, столкновение неизбежно. Но за мгновение до катастрофы водителям удалось разминуться. Мы остановились на обочине, некоторое время отходили от шока, обсуждали ситуацию и не могли понять, каким чудом остались невредимы.

А в семь часов утра, когда я был уже дома, позвонила мать.

– Сынок, ты не болеешь? – спросила она с тревогой. – Я всю ночь не спала, так за тебя волновалась.

Успокоил ее, а сам подумал: она ведь даже не знала, что я ездил в Москву. Не ее ли тревога спасла нас? Вечером я зашел к ней. Увидев меня, она вся засияла радостью, худенькая, маленькая… Моя охранительница, моя защита.

Вот мы и добрались до главного – что отличает матерей от простых смерт­ных. Они обладают огромной духовной силой, которая позволяет им чувствовать боль и опасности, угрожающие их детям.

В народе говорят: «Молитва матери со дна моря достанет». И действительно достает. Для меня символом материнства стала крестьянка из далекого валдайского села, о которой я прочла много лет назад. Пять ее сыновей воевали на фронтах Великой Отечест­венной войны. На четверых пришли похоронки. А пятый пропал без вести. Но однажды прибежали мальчишки, рыбачившие на речке, и сказали, что ее сын сидит у моста и не может идти. Мать побежала за околицу. На мосту, прижавшись к перилам, сидел ее сын.

– Мама, – сказал он, – я из госпиталя. Вот до дома не могу дойти.

Мать в счастливых слезах обняла сына:

– Не беспокойся. Ты жив, и это главное. А до дома я донесу тебя.

– Мне стыдно, увидят люди.

– Не смей стыдиться, ведь я твоя мать.

И она, худенькая, изнуренная неизбывным горем и непосильным трудом, взвалила сына на спину и пронесла через всю деревню…

И невозможное возможно

После чеченских кампаний было немало публикаций в газетах и журналах о подвигах наших солдат и офицеров. Но больше всего меня изумляли рассказы о матерях, у которых сыновья пропали без вести. Оставив работу, семью, они отправлялись в неспокойный Грозный, в опасные уголки Чечни, пробирались даже в бандформирования. И находили своих сыновей в плену, госпиталях, у местных жителей.

Матери остаются рядом в самые тяжкие минуты жизни своих детей, даже если весь мир против них. В Терновке у входа в колонию я не раз видела толпу пожилых женщин с сумками и мешками. На них покрикивали охранники, усмехались прохожие, но матери терпеливо все сносили – лишь бы увидеть своих сыночков, накормить досыта, ободрить.

Войны, тюрьмы, суды… Все это, конечно, экстремальные случаи, где сполна проявляются жертвенность и любовь матерей. Но и в обычной жизни мать играет особую роль. Мне рассказывал один прекрасный пензенский хирург о том, как всего одна фраза матери повлияла на его жизнь.

– В детстве я был большим озорником. Учась в шестом классе, прыгнул со второго этажа школы. Поднялся переполох. Собрали экстренный педсовет. Вызвали на него нас с матерью. Как они ее стыдили! Мать стояла молча, низко опустив голову, и на глазах у нее были слезы. Она растила меня одна, не баловала, была строгой, но горячо любила. А тут учителя столько плохого наговорили обо мне, что я испугался. Нет, не маминого наказания, а того, что она меня теперь разлюбит. Меня охватил такой ужас, что я решил убежать из дома. Но когда мы вышли из школы, мать неожиданно обняла меня и прошептала: «И все равно ты для меня лучше всех на свете!». Не скажи она этих слов, не знаю, как бы сложилась моя жизнь.

«Мы не бросим ее»

Мне могут возразить: современные матери совсем другие. И новорожденных выкидывают на помойку, и пьянствуют, оставляя своих малышей без присмотра. Конечно, есть и такие. Но я бы не стала делать обобщения. Во все времена были нерадивые матери, и общество всегда сурово и непримиримо относилось к ним. Но что интересно: их дети были намного милосерднее взрослых. Разлученные с матерями, они тосковали по ним, мечтали о встрече, готовы были им все простить.

Несколько лет назад в редакцию пришла молодая, симпатичная женщина. Она попросила помочь получить освободившуюся комнату в ее доме.

– Нас расселяют, – объяснила она, – но моя очередь на жилье еще не подошла. Мы – я, моя дочь и мать – ютимся в десятиметровке. А у мамы туберкулез, и она уже не встает.

Редакции удалось ей помочь. Позже узнали ее историю. Мать пьянствовала, была лишена родительских прав. Две ее дочери мыкались по дальним родственникам и детским домам. Когда же выросли и встали на ноги, решили разыскать мать. Нашли, тяжелобольную, в холодном подвале на куче тряпья. Старшая дочь сразу же взяла ее к себе. Обе девушки заботливо ухаживали за ней, похоронили на хорошем кладбище. И в дни особого поминовения ставили за упокой свечи.

Когда я рассказала об этом случае настоятелю Успенского кафедрального собора Сергию Лоскутову, он лишь пожал плечами:

– А как иначе должны были поступить дочери? Найти умирающую мать и позлорадствовать: это тебе наказание за наше исковерканное детство? Нет, девушки поступил по-христиански. За то, что бросила их маленькими, мать понесет наказание. Но грех девушек был бы не меньшим, если бы они оставили без помощи умирающую мать. Пятая христианская заповедь гласит: «Почитай отца своего и матерь свою, чтобы тебе хорошо было и чтобы ты долго жил на земле».

Автор: Татьяна ДАНИЛЕНКО, фото Олега Санталова / "Пензенская правда" 26 мая 2009, N 39

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER