Мама Карло: Как единственная резчица по дереву в Пензе стала трудовиком
Бабушка Дуня почитала традиции. Сохраняла и шила исконную народную одежду. Кто видел праздничный канаевский женский костюм, тот поймет. А похоронили Евдокию Ивановну (ей было 92) по старинному местному обычаю, и, похоже, это был последний в истории села подобный обряд.
Для Анны Морозовой сохранение традиций — тоже важная тема.
Мы познакомились на первом в Пензе фестивале восстановления исторической среды «Том Сойер Фест». Анна является одним из координаторов проекта.
Есть такое выражение «от человека исходит внутренний свет». Как раз такой случай. Сразу понятно: перед вами — хороший человек, добрый, отзывчивый на чужую беду.
А еще привлекла редкая для женщины профессия – резчик по дереву. Да что там редкая! Анна – единственная на всю нашу область.
Шкатулка путеводная
Откуда, спрашиваю, взялось увлечение?Отвечает, что бабушка ее научила практически всему, что умела сама. И когда Анна училась в 11-м классе, к ней — ну а к кому еще? — обратился младший братишка, чуть ли не плача. Учитель по труду велел в качестве домашнего задания вырезать шкатулку, притом что ничему подобному в школе их не учили.
Анна загорелась идеей. Инструменты ей одолжил дядя Саша, с которым ее папа вместе тогда работал в газовой службе. Дядя Саша увлекался геометрической резьбой. Работы Александра Соболева хранятся в двух музеях Пензы — краеведческом и народного творчества.
В общем, вырезала она ту шкатулку, а заодно поняла, что после школы надо поступать в училище культуры и искусств — на декоративно-прикладное отделение, где как раз и преподавали резьбу по дереву. А еще преподавали лозоплетение, 12 видов вышивки, роспись по ткани и многое другое.
Годы учебы Анна Морозова тоже считает счастливым временем, а педагоги для нее — родные люди до сих пор.
Фонтан опилок
Ну а потом, двадцатилетняя, она пришла работать в мастерскую. Пришла по объявлению на остановке, мол, требуются резчики церковной утвари.— Как сейчас помню, февральский морозный день, солнце заливает огромные окна старинного двухэтажного здания. Смотрю на тех, кто здесь работает, как на богов, и, как мантру, повторяю про себя: меня сюда возьмут, я устроюсь, научусь! — вспоминает Анна.
— А где же твои стамески? — спросили в мастерской.
— Так я ножом вырезаю!
Девушке дали задание выполнить объемный лист. И на другой день сказали, что хоть и ножом, но сделано аккуратно.
— Взяли бы, но ты ведь не сможешь работать ручным фрезером, – опять засомневались мастера.
— Дайте попробовать! Может, смогу!
И целую неделю Анна фрезеровала, только опилки фонтаном летели в разные стороны. А вся столярка, это 20 мужчин, под благовидными предлогами ходили в комнату, где она работала.
А вы разве, уточняю, делали что-то неправильно?
— Нет. Просто им было в диковинку.
Станки-разлучники
С той поры в течение почти 20 лет Анна вместе с коллегами вырезала иконостасы.Работы, в которых есть частица ее труда, украшают храмы в разных регионах России. Есть они и в культовых сооружениях Пензенской области, в частности в женском монастыре на улице Кирова в Пензе, в церкви села Соловцовка.
К сожалению, сравнительно недавно талантливой резчице пришлось уйти из мастерской.
На это решение повлияла гибель в автокатастрофе руководителя предприятия Александра Дмитриева, который был для всех, кто с ним работал, не только коллегой, но и другом.
А еще упало количество заказов. Резьбу научились делать на станках с ЧПУ.
Стоимость практически равная (450–500 рублей за квадратный дециметр). Но у станка, ведомого компьютером, получаются более мелкие детали. И кроме того, он может легко наносить рисунок на твердые породы деревьев (дуб, ясень, бук), тогда как Анна, например, режет по мягкой липе.
— Но знаете что? В ресторане «Засека» в свое время украшали интерьеры резьбой. Один зал сделали «руками», а другой — на станке. И многие потом говорили, что на каком-то физическом уровне резьба отличается. Та, что на станке, смотрелась мертвой по сравнению с «живой» ручной, — говорит Анна.
— Когда я работала в мастерской, у меня всегда было чувство, что я не зря живу на свете, после меня останется красота. Это счастье, когда твое творчество признаваемо и востребовано, — продолжает она.
Пряник печатный
Становление отрасли на рельсы автоматизации Анна пережила тяжело. Но что поделать? Одно время изготовляла формы для печатных пряников, а с недавних пор сменила амплуа. И теперь работает в школе.Ведет уроки технологии у мальчиков. Учит их делать полки, работать лобзиком и ручным фрезером.
Надо полагать, что она опять уникальна в своем роде — единственная трудовичка-столяр в городской системе образования.
А семья, спрашиваю, никогда не пыталась заставить выбрать что-то более традиционное для женщины?
— Нет, — отвечает Анна. — Бабушка, наоборот, завещала, чтобы я никогда не бросала увлечение резьбой, оно, говорила, всегда будет тебе помогать. Имелись в виду не деньги, а чувство удовлетворения от того, что я умею многое делать сама.
Институт в 40 лет
Но Анна не только умеет делать, но и постоянно учится новому. Например, создавать сайты в Интернете. А еще в этом учебном году она завершает образование в педагогическом институте ПГУ и, получив диплом, будет, как и мама, учителем ИЗО.А еще несколько лет назад она открыла для себя велопутешествия. Их она называет «еще одной счастливой страницей в своей жизни».
Вместе с другими пензенскими любителями покрутить педали Анна Морозова уже добралась на велосипеде до Белоруссии, побывала за Уралом, в Карелии, а в этом году проехала 11 городов России.
В нескольких поездках компанию ей составил сын, а дочь даже увлеклась велоспортом и участвует в серьезных соревнованиях…
Ну и вопрос про «Том Сойер Фест»: что привело на фестиваль? Почему второе лето подряд взрослый человек трудился безвозмездно на проекте?
Оказывается, фестиваль дал Анне возможность осуществить давнюю мечту — научиться вырезать деревянные наличники. Ей, отвечает, очень интересна история удивительного деревянного зодчества в Пензенской области.
Автор: Марьям ЕНГАЛЫЧЕВА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
