Село, которое не сдаётся: быт, легенды и удивительные люди Отормы

Еще несколько лет назад в селе Оторма Земетчинского района было две достопримечательности: сохранившиеся здания бывшего поместья и огромный гранитный валун возле школы, на котором очень любили играть дети и фотографироваться взрослые.

Говорят, 18-тонный камень доставили в позапрошлом веке по приказу барыни Атрыганьевой (история не донесла до жителей ее имени-отчества). Мол, хотела важная дама использовать его как постамент для точной копии петербургского «Медного всадника» Фальконе, да что-то не срослось. Хотя, скорее всего, это легенда.


Но свою роль валун все-таки сыграл. Районные власти решили, что негоже ему прозябать в немноголюдном селе, и переместили на въезд в Земетчино, выгравировав на одной из сторон первоначальное название поселка – Рождественское и дату основания – 1684 год. Получилось солидно. 

Удар молнии

– Все равно жалко тот камень. Он нам дорог как память, – с легкой грустью в голосе говорит специалист администрации Салтыковского сельсовета (в него входит и Оторма) Елена Князькова. – Ну, помещичью усадьбу у нас уж точно не заберут.

В селе, помимо барского дома, сохранились и другие постройки когда-то процветавшего имения. Например, монументальная водонапорная башня красного кирпича, дом управляющего, амбар. Правда, жизнь теплится только в бывшем барском доме, где расположилась администрация местного хозяйства «Родина». В свое время его руководство, выкупив пустующие здания у обанкротившегося РАО «Земетчинское», вплотную занялось восстановлением усадьбы. Но по каким-то причинам внешняя отделка двухэтажного особняка в эклектичном стиле застопорилась. В общем, оштукатурили только торец да еще башенку-бельведер...


 – Вот здесь, на втором этаже, при Атрыганьевых был красивый балкон, – показывает на фасад на тыльной стороне здания Елена Ивановна. – Барыня очень любила оттуда наблюдать закаты и грозы. И однажды во время сильного урагана ее убило молнией.

Печальная история, но и это, вероятно, лишь легенда. Никаких документальных подтверждений нет. Зато как таинственно и красиво, прямо как в чеховской «Драме на охоте»: «Мне вот как хотелось бы умереть. Одеться в самое дорогое, модное платье, какое я на днях видела на здешней богачке, помещице Шеффер, надеть на руки браслеты... Потом стать на самый верх Каменной Могилы и дать себя убить молнии так, чтобы все люди видели... Страшный гром, знаете, и конец...»

Из купцов – в дворяне

Помещик Петр Алексеевич Атрыганьев, о супруге которого шла речь выше, был человеком просвещенным, применявшим прогрессивные методы ведения хозяйства. Любопытно, что происходил он не из дворянского сословия. Его отец, Алексей Ульянович, был купцом первой гильдии, одним из самых богатых людей Санкт-Петербурга и почетным гражданином города.
У Петра Атрыганьева было трое братьев. Все они получили хорошее образование.

Петр окончил столичный Институт корпуса инженеров путей сообщения. Показал себя замечательным специалистом и был поощрен дворянским званием и гербом. Его младший брат Николай Атрыганьев стал офицером Русской армии, а выйдя в отставку, прославился как художник-пейзажист. Картины Николая Алексеевича хранятся в частных коллекциях, в Национальном художественном музее Республики Беларусь, в музеях Омска и Ульяновска.


Ну а Петр с еще одним братом Александром во второй половине XIX в. стали пензенскими помещиками. Петр взялся за дело основательно. В собственности у него было более 3,5 тыс. гектаров земли, большие стада коров, волов, свиней. Он построил винокуренный завод, паровую мельницу, сыроварню, литейную мастерскую. Это же сколько рабочих мест!

Но первым делом возвел в Оторме в 1851 году новый каменный храм святителя Николая Чудотворца. Церковь была закрыта после революции 1917 года, использовалась как зернохранилище, постепенно пришла в упадок. Возродили ее стараниями простых сельчан и благотворителей – руководителей АПК «Родина» Алексея Вязовкина и Олега Валова в 2011 году. Престол освятил епископ Пензенский и Кузнецкий Вениамин. 

Всегда на посту

Сейчас от былого величия Отормы осталось всего ничего. В селе живут 225 человек, преимущественно пенсионеры. Закрылась школа. Оставшихся 13 учеников возят на автобусе на уроки в соседнее Салтыково.

Не работает садик, так как малышей можно пересчитать по пальцам. Присматривают за ними бабушки с дедушками. Работу в селе найти проблематично, так как единственное сельхозпредприятие небольшое и не может трудоустроить всех желающих.


Поэтому и долгожданный храм пустует, и богослужения в нем проводятся один-два раза в месяц. Многие пожилые люди физически не могут дойти до дома Божьего, а среди молодежи верующих мало.

– Нас в советское время считали захолустьем, да и сейчас Оторма вроде и рядом с райцентром, а все равно на отшибе, – разводит руками Елена Князькова. – Но для нас лучше Отормы места нет! 
Удивительно, но жизнь в селе до сих пор вертится вокруг барского дома. Сельская администрация находится в здании времен Атрыганьевых, рядом фельдшерско-акушерский пункт, магазин.


Заведующая ФАПом медсестра Галина Манухина – из старожилов Отормы. Патриот родного села.  Давно на пенсии, ей бы спокойно наслаждаться заслуженным отдыхом. Но 13 лет назад открылась вакансия заведующей, которую Галину Александровну очень просили занять. Медсестра колебалась.

– А потом мне так жалко односельчан стало. Ведь неизвестно, как скоро найдут другого специалиста, согласится ли он ездить в Оторму. И что же, люди без медицинской помощи останутся? В райцентр будут мотаться уколы делать и давление мерить? – рассуждает Галина Александровна. – Так и пришлось впрячься.


У нее на участке более 300 потенциальных пациентов. Помимо отормских – колударовские и лебедянские. В основном старички и старушки, с высоким давлением, проблемами с сердцем, мышечными и суставными болями, сахарным диабетом и другими возрастными недугами. Чуть где кольнет – сразу на прием в ФАП, знают, Галина Александровна поможет. Если надо – отправит к нужному врачу.

– Приходится иногда оказывать доврачебную помощь, пока скорая едет, – поделилась медсестра. – Однажды у ребенка судороги случились, я снимала приступ. Как-то лесоруба привезли, который повредил руку, а сучком ему нос чуть ли не пополам разорвало – обеззаразила раны, наложила повязки, укол от столбняка сделала. В общем, всякое бывает. Буду работать, пока сил хватит, ведь мои пациенты – как родные. 

Дело Атрыганьева живет

Не представляет свою жизнь без Отормы и местный фермер Владимир Барабанов, некоторым образом продолжатель дела Петра Атрыганьева. Пусть размах не тот, но подход к делу тоже с чувством, с толком, с расстановкой. Владимир Владимирович и зерновые выращивает, и коров держит, и поросят. У него несколько единиц сельхозтехники. Летом нанимает себе в помощь рабочих – ему польза, а людям лишние деньги не помешают.

Его жена Елена перерабатывает молоко. Односельчане хвалят ее сыр, сметану, творог, сливки.


– И себе на жизнь хватает, и детям помогаем, – поделился Владимир Владимирович. – Живем хорошо, в город совсем не тянет.

А вот ветеран-афганец Михаил Гацко хоть и родился в Оторме, но основную часть жизни провел в Москве. Работал инженером, обзавелся семьей, детьми, потом внуками. Вышел на пенсию – и затосковал.

– Мне совсем не хотелось сидеть со стариками, обсуждать прохожих или играть в домино. Сказал, лучше на грядке помру, чем буду диван или лавочку греть, – признается Михаил Владимирович. – Оставил в Москве квартиру и рванул на малую родину.

По его словам, здесь настоящий рай. Он разбил сад, в котором выращивает, помимо привычных яблок и груш, экзотические для нашей местности виноград, абрикосы, голубику и даже шелковицу. Держит пасеку, мед продает через интернет и при помощи сарафанного радио.


– Что еще нужно, чтобы достойно встретить старость? – шутит Михаил Владимирович.

Напоследок мы заехали к столяру-любителю Григорию Горбунову. Жители Отормы в один голос говорят, что руки у него золотые. С другой стороны, обижаются, что нельзя ему заказать какой-нибудь добротный деревянный стол или скамейку в баню.

– Я работаю только для себя и своих близких. И если кому-то подарок надо сделать, – утверждает Григорий Васильевич. – Люблю радовать друзей.


Мы залюбовались эксклюзивными игрушками, аккуратной мебелью. Григорий Васильевич говорит, что к столярному делу его приучила… бабушка. Она осталась вдовой в годы Великой Отечественной войны и вынуждена была освоить типично мужские занятия, так как помощи ждать было неоткуда.

Из Отормы мы уезжали в хорошем настроении. В отличие от таких же сел, где количество жителей уменьшается с каждым годом, она не производит гнетущего впечатления. Люди здесь не выживают, а живут нормальной жизнью, не жалуясь, не стеная. Просто с душой делают что умеют.

«Пензенская правда» (№48, 10.12.2025)

Автор: Наталья СИЗОВА

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER