Последний из 14 детей: Как уроженец пензенского села стал тем, кого боготворили кинозвезды

Леонида Косматова актеры боготворили. Он делал из них красавиц и красавцев, кинозвезд. Таким волшебником был наш земляк Леонид Васильевич Косматов, один из основоположников отечественной кинооператорской школы, заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат государственных премий. В этом году исполнилось 120 лет со дня его рождения 

Как все начиналось 

Леонид Косматов родился в селе Верхний Ломов Пензенской области. Был последним — четырнадцатым! — ребенком в семье сельского учителя. Информация о некоторых его братьях дошла до наших дней. 

Один из старших, Александр, стал комдивом, полковником царской армии. После революции служил на командных должностях в Красной Армии. В 1937 году был репрессирован — расстрелян. 

Другой брат, Вячеслав, погиб на Русско-японской войне. Братья Евгений и Николай увлекались техникой, изобрели способ показа картин при дневном свете. 

Когда отец вышел на пенсию, семья переехала в Пензу. Отец работал нотариусом. Жили на берегу Суры, на Троицкой улице (ныне ул. Урицкого). 

В 13 лет Люся, как звали Леонида в семье, поступил в реальное училище. Работал помощником хозяина ярмарочного кинобалагана, помогал брату, киномеханику театра «Эдисон», показывать кино. 

В 19 лет активный юноша был назначен заведующим кинофотосекцией Пензенского губернского военкомата. По сути, стоял у истоков пензенского кинопроката.

Он так увлекся кино, что решил связать с ним свою жизнь. 

Выбор судьбы

В 1923 году Леонид Косматов поступил в Московский кинотехникум, ныне знаменитый Институт кинематографии. Одновременно был приглашен в Народный комиссариат просвещения. 

Он вспоминал: «Надежда Константиновна Крупская хотела продвигать кино в деревню. Надо было создать такую кинопередвижку, которая могла работать без электроосвещения и чтоб ее было легко транспортировать на лошади, телеге и другом доступном в деревне транспорте.
Мне довелось принять участие в ее конструировании. Мы ездили по деревням, производя переворот в сердцах и душах сельских жителей. 

В 1925 году я пришел на студию «Межабпом-Русь». Меня приняли на совершенно необычную, тут же совместно нами выдуманную для меня должность – «оператор-конструктор». Шла работа над детским фильмом «Крокодил Крокодилыч». Я изобрел рирпроекцию — приспособление для соединения натурных съемок с мультипликацией. Так я стал кинооператором».

Интересно, что образ главного героя мультфильма «Крокодил Кродилыч» художники-аниматоры определенно «срисовали» с оригинального облика юного Косматова: клетчатая кепочка, утиный нос, характерный наклон головы…

Один из лучших

Леонид Косматов входил в тройку лучших кинооператоров Советского Союза первой половины XX века. Работал над каждым новым фильмом как в первый и последний раз. Был автором многих киноизобретений. Всю жизнь без устали искал новые пути в изобразительном языке искусства кино. Снял около 40 фильмов, и каждый из них был по-своему новаторским.

Свой первый серьезный фильм — «Круг» — он сделал с тогда тоже начинающим, будущим мэтром отечественной кинорежиссуры Юлием Райзманом. Режиссер сам попросил на фильм не какого-то известного мастера, а именно этого — молодого, но, по его словам, «блестящего» — Леонида Косматова. И не ошибся: Косматов блестяще справился со своими задачами. Потом у них были еще общие фильмы: «Каторга» и «Земля жаждет». В 28 лет Косматов сформулировал главные принципы своей работы: «Важна спаянность всего, что делает оператор, с тем, чего хочет режиссер. Распределение света. Тон фотографий. Увязка общей композиции кадра с композицией движения. Всё это факторы психологического воздействия на зрителя. Помогать действию, а если нужно, и характеризовать его было моей целью, когда я работал над картиной «Каторга». 

Свой стиль в кино

В своем первом звуковом фильме «Летчики» он нашел свой художественный стиль, который позднее назовут «косматовским». Стиль основан на светотональном построении, на живописности кадра. На «Летчиках» была проделана огромная техническая работа. Косматов там был и художником, и инженером: он сам конструировал тележки для съемок с движения, перекрашивал зеленые самолеты в серебристый цвет, чтоб в фильме жило ощущение света, простора, воздуха, душевной чистоты человека. 

Учебные самолеты того времени не позволяли брать в полеты лишнего человека. Этими лишними всегда были режиссер и оператор. Чтоб сохранить естественность воздушной среды в полетах, Косматов отказался от комбинированных съемок. Он прикрепил камеру к стойке крыла самолета. Композиция и свет выверялись в предварительных полетах. Режиссер на земле отрабатывал камеру… и зритель чувствовал себя участником головокружительного полета.

Потом в его судьбе произошел неожиданный поворот. В документах архива Леонида Косматова сохранилась запись: «Ввиду болезни оператора Б. Волчека фильм «Клятва» предлагают снять Л.В. Косматову». Эта картина стала киноманифестом тоталитарной системы — одним из главных действующих лиц фильма был Иосиф Сталин. Так, по стечению обстоятельств Леонид Косматов, родной брат «изменника Родины», вошел в когорту «избранных». 

И вскоре снял один из лучших своих фильмов — «Падение Берлина», который поражает прежде всего операторским мастерством, невиданным размахом, масштабом съемок, которые и сегодня осуществить непросто, а тогда просто было подвигом.

В эпопее «Хмурое утро», «Сестры» и «Восемнадцатый год» Косматов одним из первых использовал широкий экран. Одним из первых, в фильме «Суд сумасшедших», он перешел на другой размер кадра — широкий формат. И, пожалуй, интереснее всех своих коллег он работал в цветном кино. 

Радость цвета

Фильм «Мичурин» был первым цветным фильмом классика советского кино Александра Довженко. Цветное кино делало первые шаги, тогда считалось, что хороший цвет можно получить только в павильоне, на натуре цветная съемка невозможна. 

А «Мичурин» создавался как фильм в полном смысле натурный: живая природа, сады, луга стали такими же персонажами, «действующими лицами» драмы, как и люди. 

Цветовое новаторство Довженко и его творческой группы состояло прежде всего в том, что впервые в цвете, в движении, а еще точнее – в движении цвета был создан на экране величественный образ одушевленной природы. 

На обсуждении картины ее режиссер Александр Довженко сказал: «Мичурин» принес нам радость цвета». С полным основанием к этим словам мог бы присоединиться и Косматов.

Профессор ВГИКа

С 1929 года и до конца своих дней Леонид Косматов преподавал во ВГИКе. Воспитал много отличных операторов – гордость советского кинематографа. Среди них: Анатолий Заболоцкий – оператор фильмов Василия Шукшина «Печки-лавочки» и «Калина красная»; Сергей Вронский, в творческом багаже которого «Братья Карамазовы», «Афоня», «Табор уходит в небо», «Осенний марафон»; Игорь Клебанов, снявший около 50 фильмов, среди которых «Водитель для Веры», «Парк советского периода»; Алексей Родионов – оператор фильмов «Прощание», «Иди и смотри», «Мусульманин», «Адмирал»; Сергей Астахов, снявший «Влюблен по собственному желанию», «Рейс 222», «Брат» и «Брат 2», «Анна Каренина», «Метро», «Салют-7»... 

Десять лет назад автору этих строк посчастливилось делать фильм о Леониде Косматове, общаться с его учениками. С нескрываемым удовольствием и гордостью они вспоминали, чему их учил Мастер, как он их учил…

Игорь Клебанов с восхищением рассказывал, как умел Косматов справляться с несовершенством съемочной техники: снимал огромные пространства Колонного зала Дома Союзов или безнадежно темные углы при низкой цветочувствительности пленки. Дмитрий Масуренков – о его умении постоянно развиваться, отвечать на вызовы времени. Борис Головня – о том, как, уже немолодой, Косматов приезжал к студентам на ночные съемки. 

Уроки Мастера

Интервью с Сергеем Астаховым, к сожалению, не вошло в мой фильм — так получилось, что мы смогли записать его уже после завершения картины. Сергей Валентинович учился у Мастера всего один год. 

— Он еще на приемных экзаменах признал меня земляком, избранным из толпы желающих стать операторами, — говорил Сергей Астахов. – Увидел мои документы и сказал, что Пенза и Мордовия — рядом. Так что мы — земляки. Я знал, что Косматов — выдающийся оператор. Но не мог тогда знать, что он оставит в моей жизни такой огромный след. 

Сергей Валентинович рассказывает, что запомнил два главных урока Мастера. Первый касается значимости профессии оператора. «Оператор — как сапер: не имеет права на ошибку», — говорил Косматов, ведь «нажимая на кнопку камеры, вы ставите свою подпись под работу огромного коллектива». И второй — это отношение к женскому портрету. Оператор обязан раскрыть все грани таланта актрисы, в том числе физические — красоту ее облика. 

Когда в августе 1977 года Косматов умер, студент второго курса Сергей Астахов решил снять на кинопленку его похороны. Потом встал вопрос: что делать c отснятым материалом? Собрали студенческую съемочную группу, записали еще несколько интервью, запечатлели на пленке старые фотографии… И собрали небольшой фильм, посвященный памяти любимого Мастера. Сегодня это  уникальные кинодокументы.

«Косматов дал мне направление. Мы иногда встречаемся с выпускниками его мастерской. И ничего, кроме хорошего, сказать не можем. Мы все одной крови. Как родные. Потому что он дал направление. Ну, так получилось, что наш курс стал у него последним. Но можно даже не знать его, чтоб он был направляющим, путеводной звездой», — это слова Астахова. 

Объясняя, насколько сегодня актуальны уроки Косматова, он вспомнил анекдот про плохого водителя: «поменять, говорят, надо прокладку между рулем и сиденьем». Вот так и в операторском мастерстве: техника одинаковая, а снимают все по-разному. Эту разницу и дает школа, наставники. Техника меняется, но главные секреты — вечные. 

Кинематограф — искусство техногенное. Чтоб снять фильм, необходимы не только художники, но и «технари»–инженеры. Тонкая грань между техникой и искусством проходит в фильме через руки и сердце оператора. Если это настоящий кинооператор, что называется «от Бога». Именно таким был Леонид Косматов.

... Сохранился удивительный фотодокумент времен пензенской юности Косматова, в котором отражается не только широта его интересов, но и сама суть таланта — уникального синтеза творческой и технической одаренности. В своих неопубликованных воспоминаниях Косматов так комментирует эту фотографию: «Здесь я, только что выйдя из тяжелой болезни, собрал все предметы, которые мне были дороги: кинокатушки, гитара и балалайка, электроприборы, и снялся вместе с ними. Теперь, после стольких лет жизни, мне трудно сказать, где же была грань в моих стремлениях — грань между техникой и искусством. …Участие в любительских спектаклях и тут же проводка электрических звонков в «меблированных комнатах», организация оркестра в училище и работа электротехником сцены. Наконец, занятия музыкой и пением в созданной оперным артистом Федором Петровичем Вазерским полупрофессиональной опере все в той же Пензе!»

И это все о нем

Во ВГИКе, где Косматов преподавал почти полвека, хранится его архив: монографии о коллегах-операторах, размышления о профессии, мемуарные записи. Там же — неизданная книга воспоминаний о Косматове, которые собрала его вдова, художница Тамара Рубеновна Тер-Гевондян. В сборнике много добрых слов, написанных звездами отечественного кино. 

Руфина Нифонтова, народная артистка СССР: 

«Первые мои встречи с профессором Косматовым состоялись в институте кинематографии, куда я пришла учиться… Студенты неуверенно работали у камеры. Но было достаточно нескольких слов Мастера, и казалось нам, что те же лампы загорались новым светом, который освещал актрису не равнодушно-спокойным потоком световых лучей, а как бы угадывал малейшие движения человеческой души и сердца… Он не «ищет» света или точки съемки на «живом» актере… Он всю основную работу ведет вообще без актеров, зная, как им подчас тяжело заниматься такой вот технической работой… Как часто Леонид Васильевич начинал сердиться только за одно то, что актеру или актрисе вовремя не дали стул, чтоб отдохнуть после непрерывного стояния в кадре в течение 4—6 часов!

Он был необычный человек. С одной стороны — технический, с другой — очень возвышенный. Мы, актеры, называли его «лорд» или «джентльмен». Сегодня, когда на съемках мне встречается оператор, который очень мягко, интеллигентно работает с актерами, я спрашиваю: Вы не у Косматова учились? — Да, у Косматова.



Борис Андреев, народный артист СССР:

«Ты импозантен, высок, широкоплеч и выразительно костляв. Когда я издали вдруг замечал твою фигуру, я сразу же охватывался ощущением чуда перед лицом могучего природного конструктивизма, перед феноменом творческих сложений матушки-природы. К тебе актеров тянуло желание всегда придвинуться, сесть около тебя во время перерыва, слегка толкнуть или молча до тебя дотронуться. Ты относишься к редкому типу людей, с которыми приятно помолчать… В тебе было удивительное качество природной человеческой притягательности, от тебя постоянно излучался ровный свет внутренней всепонимающей молчаливой человеческой доброты.

В противоположность мне ты никогда не утверждал, что ты — красавец. Фамилия Косматов всегда воспринималась всеми с доброю усмешкой: ты был классически и откровенно лыс. 

Ты обладал своеобразным чувством юмора и тонкостью познания человеческой души, к которой был всегда настроен благодушно и доверчиво. Товарищи несли к тебе всегда свое сокрытое для многих откровение: делились радостью и человеческой бедою, просили в долг и даже, кажется, порой долги возвращали.

Ты отлично чувствовал тонкое, порой неощутимое, влияние любого человека на тонус и творческую работоспособность коллектива. Ты понимал, что солнце творческого дня приносят в группу люди, и приносил всегда природу ровного доброжелательного излучения. Таков ты был — талантливейший оператор студии «Мосфильм»: чарующий художник и новатор.

В воспоминаниях моих наше раннее съемочное утро. В нем первым встал могучий ширококостный человек. Он улыбается. Он мягкий и сердечный человек, он — оператор. Он рано утром простирает к горизонту руки и черпает оттуда людям Солнце». 



Коллеги-кинематографисты очень любили гостеприимный и уютный дом Леонида Косматова и Тамары Тер-Гевондян. Ласково называли их «косматики».

Автор: Светлана СТАРОСТИНА

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER