25 внуков: история Ларисы и Александра Селезневых из Пензенского района

Семейные детские дома начали создаваться в 90-е годы прошлого века по инициативе Российского детского фонда, который организовал и возглавил писатель и общественный деятель Альберт Анатольевич Лиханов. В Пензенской области дело взяла в свои добрые руки Екатерина Ивановна Аветисова.  

Это был неслыханный опыт для нашей страны, в которой все дети-сироты традиционно помещались в казенные дома. В нашей области таких было 14 (сейчас – один). Пяти супружеским парам, создавшим семейные детские дома, досталась не только и не столько слава, сколько огромное количество трудностей материального и морального толка. 

Но они совершили своего рода подвиг, проторив дорогу благородному делу абсолютно нового для нашей страны жизне-устройства детей-сирот. Одна из пяти пар – Лариса и Александр Селезневы, о которых сегодня рассказывает их приемная дочь, 35-летняя Юлия Спиркина.  

Мой красивый сон 

Мама всегда была рядом: говорила, как себя вести, что делать, разучивала с нами стихи, песни, кстати, сама сочиняла частушки, шила нам костюмы. Мы часто на праздниках выступали то в своем клубе, то в школе, то на конкурсах.  

Бывало, проснешься ночью воды попить и видишь: мама сидит за швейной машинкой, а вокруг – целое море разно­цветных тканей. Вернусь в постель, закрою глаза и вижу сон: мама плывет в разноцветном море. Такая красивая...

А папа воспитывал нас личным примером – всегда за работой. Мы бегали смотреть, как он надевает сетку на лицо, берет в руки дымарь и идет открывать ульи. Это завораживало. Меду в доме было вволю. 

Родители много трудились и нас приучали. Мы не бездельничали. У нас было три огорода под картошку в разных местах. На подворье – пять коров, поросят под сорок штук, куры, само собой. Это же 90-е, 2000-е годы. Люди тогда сами себя обеспечивали, в магазинах особо нечего было купить.  

Когда мы с Мариной были мелкими, в летнее время у нас была обязанность ходить со старшими на дойку – мух отгонять от коров. А доили мама и сестры – Альбина и Люда, тоже приемные. Потом Маша. А потом и мы с Маришкой доросли до дойки.

Я вот, когда готовлю на свою семью, стараюсь вспомнить, а сколько же готовила мама на всю нашу ораву – девятерых детей и двоих взрослых? Всегда на плите стояли огромные кастрюли, после обеда – море посуды. И никогда она не жаловалась, казалось, что все ей легко…

Нитки забыла взять!  

Меня приняли в семью в полтора года. Я всего и всех боялась. Мама говорит, кто чужой подойдет, я руками лицо закрываю и плачу. 

А мои ребятишки не в меня. Смелые. Ульяшке и двух лет нет, а она всеми командует. Соня серьезная. А Данилке девочкой бы родиться: он такой нежный личиком и голосок у него тоненький. Но сильный. Соня старше его, а он на полголовы ее выше. 
   
Ой, знаете, он ведь в машине по дороге в роддом у меня родился! Так получилось: начались схватки, а Леши дома нет. Звоню родителям, мама кричит: «Уже едем! Ты нитки возьми!».  

Я думаю: «Какие еще нитки, я уже рожаю». А мама с папой как чуяли, что роды могут в машине начаться. Они и начались. Так что Данилку у меня мама принимала. Но пуповину не перерезала, потому что нитки-то я не взяла. Это уж медсестра из скорой помощи сделала. 

Заступилась за сестру

А я в детстве была слабенькой. Меня родила несовершеннолетняя девчонка (мамой я ее не могу назвать)... Сама была еще неокрепшей, наверное. Да и в детдоме кто больно нами занимался.

Но мама нас всех на ноги поставила массажем, она же медсестра по профессии, и питанием. Помню, всегда в доме у нас фрукты были разные –  хоть объешься. Молоко парное. Мед. 

О своей биологической матери я ничего больше не знаю, но мне люди сказали, что вроде сестра у меня есть, живет в Пензе, на улице Суворова. Я однажды к Маришке приехала в гости, в том же районе у нее квартира, пошла в магазин, а там ко мне какая-то женщина кинулась: «Ой, – говорит, – Таня!» (или Наташа – точно не помню). Спутала меня, в общем, с сестрой этой, наверное. Я стушевалась и быстро ушла. Нет, все же я и сейчас пугливая. Немножко. 

Хотя в подростковом возрасте я стала бойкая. Мы с Мариной... Родители восьмимесячного Васю взяли из Дома малютки, а у него оказалась сестра малолетняя, взяли и ее – Маришку. Мы почти ровесницы, в одном классе учились. Я ее всегда защищала. Одна девочка говорит ей, мол, ты детдомовская. Я услышала – и давай эту злючку за косы таскать, чтоб неповадно было.

Друг за друга горой 

Мы себя не чувствовали неполноценными какими-то: нас было много, мы – семья, родители за нас горой стояли. 

А братья! Андрей, Сергей, Сан Саныч – это родные дети мамы с папой. Старшие наши братья. Андрей потом погиб, да так страшно: кто-то ночью в Пензе напал на него, по голове ударил. Он студентом уже был, в сельхозе учился. Если б вы только знали, какой он был хороший, добрый.  Нянчился со всеми нами как второй отец...

Мама рассказывала, что, когда они с папой поженились, у них родились три сына подряд, а они мечтали о дочках. Тогда и решили взять девочек из детского дома. Взяли Альбину и Люду. Первой было десять лет, а второй – семь. Потом мы, мелюзга, прибились к ним, слава богу. 

Нас родители брали с любовью. Не из-за денег, как некоторые тогда говорили. Мы ведь семейный детский дом, а не приемная семья, как сейчас. Тогда это совсем новое явление было, вот люди и думали всякое. 

Наша живая таблетка  

Когда мы все были уже в кучке, знаете, что случилось? Мама забеременела. Я в то время мелкая была, но помню такую картину. Мы втроем играем во дворе. Мама к нам подошла, обняла каждого, поцеловала и сказала, что уезжает в больницу, но скоро вернется и привезет нам живую куклу. 

И правда, приехала она со свертком. Мы все вдевятером набились в спальную комнату родителей, смотрим, как она разворачивает одеяльце, а там живая девочка. Ручками машет. 

Вечером мама понесла ее купать в ванную, мы и туда все набились – смотрим. Это была Анютка, сестренка моя любимая. У нас разница в возрасте небольшая, мы как подружки всю жизнь. Она удивительная, просто человек, рядом с которым всем хорошо. Мама  звала ее в детстве живой таблеткой. Ну, она всех утешала, успокаивала. 

И вот, представьте, стала врачом! Работает в Пензе. Замужем, и у нее самой растет сын.  

25 – это не предел   

У остальных моих сестер и братьев – по двое-трое детей, а у Сережи (он в Москве живет) – пятеро. Мы росли в большой семье и представления не имеем, как это – жить только для себя. Никому в голову такое не приходило и не приходит. У наших дорогих родителей 25 внуков. И, думаю, это не предел. 

Я, когда замуж за Лешу выходила, сразу ему сказала, что хочу четверых детей, желательно двух мальчиков и двух девочек. Он на все был согласен. Правда, сейчас, когда у нас трое, начал сомневаться насчет четвертого.

Мужу моему нелегко, конечно, нас содержать. Он сварщик по профессии, но сейчас работает на мебельном производстве, очень нелегкий труд. Устает, но зарабатывает прилично.

Живем мы там же, где и родители – в селе Любятино Пензенского района. Еще Вася рядом с нами, он предприниматель, у него трое детей. 

А остальные поразъехались по разным городам. Но все равно мы все вместе. Бывает, летом в доме родителей одновременно до 20 человек собирается. Это такая радость, вы даже не представляете!

Автор: Светлана ФЕВРАЛЕВА

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER