Пензенским школам не хватает средств на тьюторов

Журналист «ПП» решила выяснить, как воплощается инклюзия, провозглашенная в стране, в школах нашей области

На бумаге
С 1 сентября 2016 года в российской школе осуществляется инклюзия, или совместное обучение детей здоровых и особенных. Теперь все первоклассники могут учиться в школах по месту жительства. И школы обязаны их принять.

Конечно, особенные дети учились и раньше, но либо в коррекционных заведениях (зачастую иногородних), либо (в 90 процентах случаев) находились на домашнем обучении.

Самое революционное в новых правилах — то, что школа распахнула двери для детей с расстройствами аутистического спектра и с другими ментальными нарушениями. Инвалиды-колясочники пусть редко, но в наших классах встречались и раньше, а вот аутисты там не присутствовали.

Родители говорят (не знаю, насколько достоверны их слова, но сослаться на официальную статистику невозможно, ее просто нет), что знают о единственном примере в системе пензенского образования в новейшей истории России, когда аутичный ребенок очно окончил школу. Тогда как за рубежом, если верить Интернету, это делает половина таких детей, а 30 процентов получают вузовский диплом.

Зачем он нужен
Но, как говорят эксперты, инклюзия окажется миражом, если в школах не появятся тьюторы. Сейчас учителя либо боятся работать с особенными детьми, либо просто не знают, как это делать. А тьютор знает.
Например, учитель предлагает детям выглянуть в окно и написать сочинение о зиме. Обычные дети открывают тетрадки и старательно выводят в них про новогодние елки, катание на коньках и так далее.

У аутичного ребенка так настроены системы восприятия, что те звуки, которые не имеют для него актуальной значимости, отсекаются. Речь учителя он может воспринимать просто как шум. Но если тьютор покажет картинку, где нарисована та же елка или мальчик, катающийся на санках, аутичный ребенок вполне способен составить предложение и занести его в тетрадку.

А еще особенный малыш может, например, бояться ходить в столовую, поскольку запахи в его системе восприятия играют гораздо большую роль, чем у обычных людей. Тьютор знает технологии общения, которые постепенно этот страх убирают.

Другими словами, тьютор — это педагог сопровождения, который помогает аутисту встроиться в социум.

Схемы работы
В идеале у каждого аутичного ребенка должен быть свой такой специалист. И в идеале должен быть ресурсный класс.
Ресурсный класс — это помещение, куда из обычного (регулярного) класса ребенка можно потихонечку вывести, когда он, переполненный звуками, запахами или другими избыточными впечатлениями, не справляется с напряжением и начинает «плохо себя вести». Он же не должен мешать другим детям!

Еще лучше, если ресурсный класс будет оборудован учебным материалом, наглядными пособиями, чтобы уроки для особенных детей можно было проводить там.
Сейчас каких-то единых требований нет, пока каждая школа нарабатывает собственный опыт.

Стоит отметить, что в связке с тьютором должны работать школьные дефектолог, логопед, психолог.
Назначает ребенку тьютора психолого-медико-педагогическая комиссия (ПМПК). Если перед началом учебного года она дает заключение о необходимости выделения специалиста, школа обязана его предоставить.

По данным руководителя областной ПМПК Ирины Перекусихиной, в нашей области перед началом этого учебного года было рекомендовано в общей сложности порядка 50 тьюторов и ассистентов разным категориям особенных первоклассников.

Мама в коридоре
Вот, например, Костя (имя изменено). Он учится в одной из пензенских школ, правда, не в обычном, а в коррекционном классе. То есть учеников в этом классе гораздо меньше и у каждого есть некие особенности — одни с задержкой умственного развития, другие не владеют в полной мере русским языком.

Косте и еще одному аутичному первокласснику были рекомедованы тьюторы. Но их нет. В роли тьютора у Кости выступает мама.

Сначала она сидела с сыном за одной партой. Потом, едва малыш попривык, маму попросили в коридор. Она продолжала помогать сыну ходить в столовую и туалет, готовиться к следующему уроку и вообще была наготове. А сейчас просто приводит ребенка к началу занятий и забирает по их окончании.
С работы пришлось уволиться. Благо есть муж, который обеспечивает семью, а другой ребенок уже взрослый и живет самостоятельно.

Профессиональный тьютор Косте точно бы не помешал. Мальчик наверняка показывал бы лучшие результаты в учебе. Да и учительнице было бы легче. Сейчас, признается она, очень тяжело.
— Да хоть бы нас выучили на тьюторских курсах перед 1 сентября, — сетует мама, — но их же в Пензе нет!
Спрашиваю о тьюторах директора. По закону именно руководитель учебного заведения отвечает за то, чтобы в штате появился необходимый специалист.

У директора своя правда. Дипломированных тьюторов, говорит, нет в области ни одного!
Кроме того, как всегда, не хватает денег. Можно было бы принять в штат на должность тьютора, например, опытного дефектолога, но всякий новый специалист — это дополнительная нагрузка на фонд оплаты труда. А это означает снижение зарплат у других педагогов.

Но все-таки выскажу собственное мнение: не деньги и не отсутствие кадров виноваты в том, что у конкретного Кости нет тьютора.
Наша школа — это поточное производство, конвейер. Утрирую, конечно, но тем не менее. А тьютор — это индивидуальный подход.

Перейти на новые технологии, если ты всю жизнь проработал по старым, не так-то просто психологически.

О кадрах
Государство провозгласило, что тьюторы особенным детям необходимы. Точка. Между тем сегодня на таких специалистов действительно учат только в одном российском вузе — Московском педуниверситете.
Правда, есть пять региональных центров, где учителя могут пройти курсы переподготовки. Ближайшие от нас — в Чувашии, Удмуртии и Волгограде.

В педагогическом институте ПГУ признали проблему, но сказали: едва ли она решится в ближайшие годы, потому что для профессиональной подготовки тьюторов вузу как минимум нужна лицензия. 

Нет никаких курсов и в Институте развития регионального образования.

На тьюторов еще не учат, а некоторые мамочки уже говорят об отставании российской теории от международной практики.
Самый, по их мнению, востребованный в мире способ коррекции аутизма, клинически доказавший свою эффективность, — это АВА-терапия (Applied behavior analysis – прикладной анализ поведения). Он пришел из-за рубежа и порою напоминает дрессировку животных. Одна из мамочек, с которыми я беседовала при подготовке этого материала, рассказывала, что возила чадо в Москву на АВА-уроки и ей было противно смотреть, как у ребенка вырабатывают навыки с помощью лакомства. Но зато это дает потрясающие результаты.

Методика — коммерческий продукт, дорогой. В Москве многие родители сбрасываются в частном порядке и приглашают в ресурсный класс АВА-тераписта.
По такой схеме в Пензе пока не работают, но есть мамочки, которые хотят это осуществить.
Пока же самый удачный пример тьюторства — это школа № 27 в областном центре. Здесь учатся три аутичных ребенка, есть ресурсный класс и тьютор. Это Ирина Валентиновна Апакина. Правда, по образованию она дефектолог, но знает об аутизме, наверное, больше всех, поскольку эта болезнь коснулась ее семьи.

Выводы
На мой взгляд, полноценная инклюзия в наших школах пока не состоялась. Большинство детей с аутизмом и с ментальными нарушениями продолжают учиться либо дома, либо в классах коррекции.
Та же школа № 27, замечательное учебное заведение, вошла в число пяти лучших инклюзивных школ России, но число детей с ограниченными возможностями здоровья приблизилось там к 30 процентам.

Вместо того чтобы дети учились по месту жительства, их, получается, сосредоточили в одном месте. Это мало чем отличается от прежних специализированных школ. Это не классическая инклюзия, когда особенный ребенок учится и развивается в обычном классе, среди обыкновенных сверстников.

С тьюторами положение в региональной системе образования тоже пока нельзя признать удовлетворительным. Их по большому счету нет. И нет ассистентов, это еще один школьный работник, который чисто физически помогает особенному ребенку, например когда тот на инвалидной коляске.

Цифра
По данным областного Министерства образования, 1 сентября 2016 года в 1-й класс поступили 249 детей с ограниченными возможностями здоровья и 162 ребенка-инвалида.

Разброс понятий
Тьюторы пришли из зарубежного образования в российское двумя путями: через Томск и через Москву.
Еще лет 500 назад в старейших университетах нынешней Великобритании студенты не учились по установленным программам, а слушали лекции по собственному выбору и даже в разных учебных заведениях.

Университет предъявлял требования только на экзаменах, и студент должен был сам выбирать путь для достижения суммы знаний, необходимых для получения степени. В выборе этого пути помогал особый наставник — тьютор. Система тьюторства сохранилась в зарубежных университетах до сих пор.

Тьюторы как помощники в построении индивидуальной образовательной траектории у школьников появились в нашей стране в виде эксперимента еще в 90-е годы в Томске.
Существует мнение, что в этом качестве тьюторы должны работать в каждой школе с обычными детьми. Но сегодня, когда говорят о тьюторах, чаще всего имеют в виду школьных педагогов сопровождения для особенных детей. Первые такие педагоги появились в Москве, в школах при иностранных посольствах, уже в нынешнем веке.

В пензенских вузах внесли еще один оттенок в богатую палитру понятия. Здесь под тьюторами понимают старшекурсников, которые на добровольных началах помогают первокурсникам, например организовывать художественную самодеятельность. Наверное, таких помощников можно было бы назвать вожатыми.

В пензенских вузах есть школы тьюторства и главный тьютор. Например, в ПГУ это очаровательная студентка пединститута и будущий учитель физики Валентина Глухова. Ежегодно в вузах проходят конкурсы «Тьютор года».

Неожиданный взгляд на проблему
Число аутистов растет во всем мире. И почему так, никто не знает.

Что касается России, то у нас все достаточно печально. Эту болезнь долго рассматривали только через призму медицины, детей пичкали лекарствами, а о том, чтобы социализировать их, речи не велось. Пока даже статистики по детям с таким диагнозом в России нет. 

Среди возможных объяснений — активное вмешательство врачей в роды, не до конца изученное влияние прививок на детский организм.

Существуют и очень экзотические версии. Вот одна из них. Есть такая наука — этология. Она изучает поведение (инстинкты) животных, в том числе людей.

В 60–70-х годах прошлого века этолог Джон Кэлхун провел ряд шокирующих экспериментов. Колонию грызунов поместили в идеальные искусственные условия. Еды и питья было вдоволь, плюс отсутствие хищников, ветеринарный контроль. Поначалу колония активно росла. Но когда мышей стало слишком много, то между ними возникла жесточайшая конкуренция, мыши повели себя агрессивно. Но самое неожиданное, что в следующих поколениях стали рождаться мыши, которые не дрались, не ухаживали за самками, вообще не проявляли никакого интереса к другим «колонистам». Их поведение Кэлхун назвал аутичным.

Несмотря на обилие еды, колония погибла, потому что мыши перестали размножаться.
Безусловно, мышей и людей сравнивать не стоит. Однако, как пишут в школьных сочинениях, «это заставляет о многом задуматься».

Продолжается массовый исход людей в города, растет скученность, и хотя с голоду никто не умирает, конкуренция обостряется, напряжение в обществе растет.

Автор: Марьям ЕНГАЛЫЧЕВА

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER