В Пензе открыт срочный сбор средств в помощь 28-летнему отцу Нектарию

На курс лечения перед операцией по пересадке костного мозга самому молодому схимонаху РФ требуется 5 млн рублей

— Иеросхимонах Нектарий, — представляется батюшка, глядя открыто и дружелюбно, с легкой улыбкой в уголках губ.  

Стою как завороженная, ощущая свет и благодать, идущие от него.  

Человеку всего 28 лет! А он уже несколько лет насельник Сазанского пещерного монастыря Казанской Алексиево-Сер­гиевской пустыни (Сердобский район). В его обязанности входят проведение каждодневных богослужений, проповедь, общение с прихожанами монастыря, миссионерская деятельность в воинской части, а также разные послушания по благоустройству обители.

Монахом Александр стал в 23 года. В этом возрасте у молодых людей совсем другие желания. Но он с юности был не как все. Объясняет:

— Господь поставил в такие условия, что мне пришлось сделать выбор между жизнью мирской и духовной.

Страшный диагноз

До 18 лет Саша вел обычную жизнь. Родился и вырос в селе Потловка Колышлейского района, ходил в школу, много времени проводил с друзьями, серьезно занимался спортом, встречался с девушкой… Его мир перевернулся внезапно. Во время медкомиссии перед армией врачи, заподозрив неладное, направили парня на дополнительное обследование. Тогда он впервые услышал название своей болезни — лимфома Ходжкина. Это вид рака лимфатической системы.

Саша чувствовал недомогание: опухали лимфоузлы, часто кружилась голова, иногда не было сил ни на что… Но чтобы рак? В 18 лет?! Он не мог в это поверить.

Когда прошел первый шок, стал задумываться о том, что же дальше. Знал, что хотя опухоль злокачественная, при своевременном и качественном лечении есть шанс выздороветь. И понимал: жить, как раньше, уже не сможет.

Он никогда не был религиозным. Да, заходил в храм раз или два в месяц поставить свечку, перекреститься. Но, не понимая, в чем смысл богослужения, быст­ро ретировался.

А теперь все чаще, утром и вечером, начал читать молитвы, стал исповедоваться и причащаться. Это помогало отвлекаться, наполняться внутренней силой, спокойствием, в чем Саша нуждался больше всего.

До него стала доходить глубина слов прабабушки Серафимы, которая все детство наставляла его: «Саша, без Бога мы ничего не можем».

Выбор сделан

Молодой человек начал прислуживать в храме соседнего села Черкасское, читать православную литературу. Время шло, его сознание менялось. Он видел: та жизнь, которую он ведет в храме, разительно отличается от мирской. И приходит пора делать выбор. Не было никаких сомнений в том, что у него только один путь — к Богу. Но как быть со своей  девушкой?

Начал отчаянно молиться: «Господи, помоги расстаться так, чтобы не причинить ей боли, чтобы сохранить добрые чувства». И Господь помог...

Через несколько месяцев в Черкасское на богослужение приехал настоятель Сазанского монастыря отец Андрей Афанасьев и предложил парню пожить в обители. Тот согласился. С тех пор его домом стал монастырь.

Правда, в те первые дни и месяцы Саша не чувствовал в себе желания и решимости стать монахом. Прислуживать в храме — одно, быть монахом — совсем другое.

Его пугали не столько строгие правила и предписания — к ним-то он как раз был готов, более того — душа этого просила. Молодой человек боялся не оправдать возложенных на него ожиданий, а еще — собственного разочарования и невозможности сдержать данные перед Богом обеты...

Но буквально через несколько недель жизни в монастыре осознал: монашество — его стезя.

Несмотря на то что он уже несколько лет погружался в духовную жизнь, Саше хотелось стать еще чище, лучше, измениться кардинально.

В декабре 2012 года отец Андрей Афанасьев постриг его в монахи под именем Гермоген в честь святителя Гермогена Тобольского.

Самый молодой схимонах

Несколько месяцев назад монах Гермоген стал иеросхимонахом Нектарием — в новый сан его успел посвятить отец Андрей (через несколько месяцев он умер от инсульта).

Людям непосвященным разница непонятна. Между тем она колоссальна. Иеросхимонах — монашествующий священник, постриженный в схиму (высшая степень монашества). Он дает обет отречения от мира и всего мирского, соблюдает строгий пост на протяжении всей жизни (отказ от всей животной пищи и вина).  

В древности схимонахи жили отшельниками. А если не было такой возможности, давали обет вселения в затвор — обязательство закрыться в одинокой пещере, как в гробу, и тем самым полностью умереть для мира, оставаясь только с Богом.

Вообще, в схиму постригают за особый подвиг, непоколебимую веру и многолетнюю службу Господу, то есть в весьма преклонном возрасте. Или во время тяжелой, неизлечимой болезни.
Обет, даваемый при посвящении, настолько строг и тяжело выполним, что на него решаются единицы. В XVIII–XIX веках схимников в России было несколько сотен, в современной России – около 20. Отец Нектарий из них самый молодой.

Как же он решился на такой подвиг? Минувшим летом батюшка оказался при смерти из-за обострения болезни, лежал в Пензенском онкодиспансере. В один из дней проснулся с ощущением: сил хватит, чтобы встать. Он не только встал, но дошел до маленькой часовенки на территории больницы.

Первое, что бросилось в глаза, — иконка святителя Нектария Эгинского, который является покровителем всех раковых больных. Помолился святому, на душе стало легче.
Через несколько дней навестить монаха приехал отец Андрей Афанасьев, во время разговора настаивал: нужно принять сан схимонаха.

— Чего тянуть? — убеждал он. — Ты со дня на день можешь оставить тело. А если полностью отречешься от мира, Господь может исцелить. В истории много таких случаев...
Через пару недель отец Андрей постриг батюшку в схимонахи под именем Нектарий.

Как бороться с искушением

— Подъем в 4.30 утра, личное молитвенное правило — до 6, потом общая храмовая молитва, — рассказывает отец Нектарий о своем распорядке дня. — Через полтора часа, если не занят служением, есть 15 минут на чай, после — ежедневная литургия.

Заканчивается служение после семи вечера молитвенным братским вечерним правилом. И только тогда у монаха — свободное время, которое он тоже часто тратит не на себя.

— Мир изменился, — задумчиво говорит мой собеседник. — Это раньше схимники были скрыты от мира, а сейчас и мы отвечаем за проповедь. Если отказаться от общения — куда людям идти? В храм заглядывают немногие. По вечерам, когда есть время, я порой говорю по телефону с прихожанами или отвечаю на их сообщения по Вотсапу.

Мир действительно изменился. У каждого монаха в обители (а их здесь осталось пятеро) есть мобильный телефон, ноутбук, который выдает администрация при вселении в келью. Кто-то может спросить, зачем он нужен, если священникам не разрешается пользоваться Интернетом. Для духовных целей: монахи слушают лекции духовных наставников, смотрят благостные фильмы.
Например, последний фильм, который произвел большое впечатление на отца Нектария, — «Монах и бес». О том, как в мужском монастыре появляется новый насельник Иван Семенович.

Темные силы всячески искушают его, чтобы сбить с избранного пути. Но чем сильнее искушение, тем крепче духовные силы Ивана.

А как это бывает в жизни?

— Искушения, конечно, есть, — признается отец Нектарий.
— То есть мирские желания? — не могу скрыть удивления.
— А как же… — улыбается батюшка, и в глазах его вспыхивает озорной огонек. — Монашество приравнивают к подвигу потому, что человек выбирает путь к Богу, несмотря на соблазны. Главное — отсечь их на первом этапе, не начать смаковать этот образ в уме. Только дашь слабину, не заметишь, как падешь. Например, по правилам, мы с вами не должны общаться  наедине. Чувства коварны, легко уводят за собой. Чтобы не допустить лишнего, мы пребываем в непрестанной молитве. Вы задаете вопросы, а у меня внутри звучит: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!».

Кто спешит в храм

Батюшка с грустью рассуждает о том, что ряды монахов, а уж тем более схимонахов, сегодня скудны. Не многие священнослужители готовы к такому кресту на всю жизнь. Между тем в минувшие века страна держалась на этих чистых душах — на их молитвах, наставлениях, на самом их существовании. Народная тропа в монастыри и пустыни не зарастала… Сейчас иначе.

— На воскресные службы к нам из Сердобска приезжает всего пара человек, — рассказывает отец Нектарий. — Десяток из Пензы, пара десятков — из соседних сел. Так храм и наполняется. Но среди недели здесь почти никого нет.

С самого начала беседы меня мучает вопрос, сколько у батюшки духовных чад. Ведь если священнослужителей в таком сане в нашей стране буквально по пальцам перечесть, к нему должны стоять очереди из верующих, чтобы получить наставление и благословение.  

— Духовных чад у меня трое, — говорит отец Нектарий. — Это люди старше меня, двое — значительно старше. Почему так мало? Люди во всем полагаются на свои силы и не понимают, для чего нужен наставник. Думают, что это человек, к которому они ходят на исповедь перед причастием, что неверно. Если вы принимае­те наставника, то вверяете ему свою жизнь, а потому слушаетесь во всем, как ребенок слушается отца. Прихожане же часто начинают пререкаться, порой на пустом месте, на все у них есть свое мнение. А потому я часто отказываю в наставничестве: зачем, если человек не готов?

— И даже исповедь сегодня порой напоминает пародию, — продолжает батюшка. — Не поверите, но иногда под епитрахилью люди начинают говорить: «Батюшка, у меня проблема: хочу купить машину, но не могу выбрать из двух. Что посоветуете?». Или: «Соседка Зинка потоптала весь огород. Как быть?». Я их останавливаю, предлагаю эти дела обсудить после службы, а сейчас сосредоточиться на собственных духовных болезнях. На что слышу: «Ой, а про это я ничего не знаю». Выхожу после службы на крыльцо — никого нет...

КАК ПОМОЧЬ

Отец Нектарий не всегда может проводить службы и читать проповеди. Порой его одолевает болезнь — тогда на день-два, а то и больше, он остается в келье. Часто ездит в Пензенский онкодиспансер на рейсовом автобусе.

Не все пассажиры дружелюбны к молодому человеку в монашеском облачении. Молодежь порой с издевкой замечает: мол, бороденка слишком жидкая, на монаха не похож. Люди постарше более уважительны, некоторые подходят за советом и благословением.

В августе у отца Нектария случилось очередное обострение, его направили на консультацию в Санкт-Петербург, в НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой.

Батюшке необходима сложная операция по пересадке костного мозга, донора за границей уже нашли. Но не так все просто. Чтобы подготовиться к операции, ему нужно пройти несколько курсов лечения, принимая препарат «Адцетрис». Он включен в перечень жизненно необходимых и должен выдаваться бесплатно. Но, как порой случается в нашей стране, то ли чиновники ошиблись, то ли законодательство дало сбой — пока лекарство предлагают покупать за свои средства.

Стоимость одного флакона — 336 000 рублей, на один курс нужно три. Врачи рекомендуют пройти 3—4 курса. То есть общая сумма лечения — более 5 миллионов рублей. У монаха, естественно, таких денег нет.

Сейчас на сайте питерского благотворительного фонда «Адвита» открыт срочный сбор в пользу Александра Кудряшова, каждый может внести туда посильное пожертвование. Цифры пока не радуют: перечисления приходят не каждый день, а если и приходят, то в размере 300—1000 рублей. Такими темпами сбор не закрыть и за десять лет.

— Милостиво прошу помочь приобрести лекарство, оно может спасти мне жизнь, — опуская глаза, произносит отец Нектарий. — И заранее благодарен каждому, кто откликнется.

Батюшка переносит свою болезнь стойко и смиренно. Никогда не жалуется. Берет много послушания, выполняет его с энтузиазмом и радостью. И, что поражает больше всего, находит в себе силы поддерживать людей, которые оказались в беде.

Реквизиты для перечислений:

Карта Сбербанка 5469 4800 1057 7747, Марина Александровна Кудряшова (мама Саши).

Автор: Ирина БАЛАШОВА

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER