И. Самсонов: «Брошу, когда подобной работой будет полноценно заниматься государство»
Координатор Пензенского отделения добровольческого поискового отряда «Лиза Алерт» — о том, как он стал волонтером
Так бывает. Человек вышел из дома по делам. Обещал, что скоро вернется, но пропал бесследно. Невыносимо тянутся дни. Родные сходят с ума от тревоги
Искать необходимо
Есть люди, для которых поиск пропавших — профессия. А есть те, кто спешит на помощь по зову сердца. Координатор Пензенского отделения добровольческого поискового отряда «Лиза Алерт» Илья Самсонов — один из них. 36 лет. Фотограф, дизайнер. Многодетный отец.
— Как ты стал заниматься поисками?
— Когда появилась группа отряда ВКонтакте, вступил туда из интереса. Увидел сообщение: пропал молодой парень — Максим Утушкин. Решил поучаствовать в поисках — клеил ориентировки на остановках. Моему младшему ребенку тогда было 10 месяцев. Я вдруг подумал, какой это кошмар для родителей, когда пропадают дети, как людям необходима поддержка в такой момент. Максим, к сожалению, не найден до сих пор.
Незаметно для себя втянулся. Съездил на полевые учения в Москву, потом начал учить других. Сейчас в группе пензенского отряда около 3,5 тысячи подписчиков (в 2012-м было около 300). Постоянно на связи — около 100. На выезд набирается с десяток.
Важно начать поиски в первые часы или хотя бы сутки после исчезновения человека. Шансы найти его живым тогда очень велики.
— Но все же были случаи, когда человека находили по прошествии длительного времени?
— Были. К примеру, московские коллеги три года искали одного мужчину. Надежда была почти потеряна. И вдруг нам сообщили, что похожий по описанию человек живет в одном из городов России. Он потерял память и не знал, как его зовут, откуда он. Ему ничего не оставалось, как начать жизнь с чистого листа под новым именем. Он даже устроился куда-то, чтобы зарабатывать себе на еду.
Другой мужчина (уже пензенец) нашелся через полгода в Москве. С ним ничего страшного не произошло, просто он решил круто поменять жизнь. Поэтому уехал, не предупредив близких. И даже не подозревал, что в его поисках участвует столько людей, а дома очень ждут.
Мешает недосказанность
— В последнее время вам часто приходится искать подростков. В чем сложность таких поисков?
— Только в мае к нам поступили сообщения об уходе из дома семи подростков. (Большинство из них впоследствии благополучно нашлись. — Авт.). Чаще всего они убегают из-за конфликтов со сверстниками, в семье или жажды авантюризма. При этом готовятся к уходу из дома, берут деньги, вещи, мобильник и зарядку к нему.
Главная сложность поиска в том, что родители, не желая разрушать иллюзию счастливой семьи, вначале многое недоговаривают. Правда всплывает уже тогда, когда ситуация становится критической.
Ориентировки на сбежавших подростков расклеивать нельзя — узнав, что его ищут, беглец может податься еще дальше. Листовки с портретами пропавших мы раздаем охранникам магазинов, продавцам в ларьках, опрашиваем граждан.
Но бывает и по-другому.
17-летний Даниил Одиноков пропал внезапно, при себе у него была только сумка с тетрадками. Увы, он до сих пор не найден. Хотя нам звонят очень многие люди, сообщают, что видели похожего парнишку. Один раз свидетель был на 100 процентов уверен, что нашел Даниила. Мальчик на самом деле прямо-таки одно лицо с пропавшим. И все-таки не он. Тот, второй, был с мамой.
Остались без бюро
— По какой причине чаще всего пропадают люди?
— Внезапные проблемы со здоровьем. К примеру, недавно дедушка пошел забирать внучку из школы, но девочка его так и не дождалась. Нашли пропавшего на второй день в больнице, куда мужчину доставили с места ДТП. Он попал под машину. Причем добровольцы обзванивали медицинские учреждения в поисках пациента с указанным именем, но им везде отвечали: такого нет.
— Трудно бывает получить информацию?
— Всегда нужен человек, который будет методично обзванивать больницы. Жаль, что ликвидировали бюро несчастных случаев, куда раньше стекалась вся информация. Увы, медики не всегда оперативно сообщают в полицию о пациентах без сознания или потерявших память.
Случается, что сотрудники больниц предлагают нам по старой памяти звонить в бюро и бросают трубку. Иногда происходят банальные ошибки. Был случай: в Арбекове пропал мужчина. Оказалось, он упал, получил травму, и кто-то привез его в больницу. Там спросили фамилию. Человек не мог говорить внятно. Ну и записали его, скажем, как Иванов. Родные узнали о судьбе деда только через неделю. Медсестра из реанимации случайно увидела ориентировку, узнала пациента и позвонила по указанному телефону.
Время играет против
— Какие ошибки допускают родные пропавших?
— У многих до сих пор существует ошибочное представление, что взрослого человека начнут искать только на третий день. К примеру, грибник потерялся в лесу. Семья ждет его возвращения до вечера. А потом – наступления утра, чтобы позвонить в полицию. Это упущенное время!
Еще одна типичная ошибка. Если у заблудившегося с собой оказался мобильник, вся родня по очереди начинает ему названивать: «Как ты? Сидишь?» — «Сижу...» Аккумулятор разряжается очень быстро. Нужно, чтобы с потерявшимся общались профессионалы: выспросили ориентиры, подсказали, как действовать.
Еще я прошу не тратить время и деньги на экстрасенсов. Их предсказания практически никогда не сбываются. К примеру, когда в Кузнецком районе пропал пятилетний малыш, у «ясновидящих» было несколько версий его исчезновения. Говорили, что жив, ждет помощи, что надо спешить. Никто не сказал правды: мальчик утонул.
Желая найти дорогого человека, родные хватаются за любую ниточку. Готовы отдать экстрасенсам последнее. Не стоит...
Не проходят мимо
— «Найден, жив!» — такие записи на страничке отряда, как бальзам на душу. Расскажите о недавних успешных поисках.
— Со стороны кажется, что поиски — романтика: сумерки, костры, добровольцы плечом к плечу идут на задание… Так не бывает. Чаще всего это кропотливая рутинная работа: печатать и клеить ориентировки, раздавать листовки. Что очень нужно. Вот недавно в Пензе 80-летняя Рифа Ахметзянова ушла на дачу и не вернулась. Ее нашли через два дня. Прохожая увидела ориентировку и вспомнила, что видела похожую бабушку сидящей на пенечке около дач. Позвонила. Ребята связались с родными, выехали в указанное место и вскоре нашли обессилевшую старушку. Ей стало плохо, она добрела до чьей-то заброшенной дачи, а дальше идти не смогла.
— Дела отряда занимают немало времени, которое ты отрываешь от семьи. Бывает, что поиски ночью, а утром — на работу. Никогда не хотелось бросить все это?
— Нет. Как сидеть и смотреть телевизор, когда люди нуждаются в помощи? Жена Катя, кстати, разделяет мои интересы. Она инфорг в отряде (раскидывает информацию в соцсетях, отвечает на звонки). Впрочем, я брошу это, когда подобной работой будет полноценно заниматься государство.
И вы можете помочь
Каждый может стать добровольцем. И не обязательно для этого участвовать в выездах. Очень нужны люди, которые смогут печатать и расклеивать ориентировки, участвовать в опросах, подворовых обходах. Может помочь даже репост информации о пропавшем человеке в социальных сетях. Главное — не быть равнодушным.
Телефон для связи 8–800–700–54–52.
Читайте также:
Под Пензой третьи сутки ищут 68-летнего Виктора Кадышева
Автор: Алиса РЯДНОВА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
