Экс-директор пензенской школы №45 крымчанка Е. Спадопуло — о страшных годах войны

Евгения Харлампиевна попала по распределению в наш город, где 50 лет проработала учителем английского

Герои десанта

Евгении Харлампиевне было три года, когда в ее родную Евпаторию 31 октября 1941 года вошли немцы.

Одно из первых детских воспоминаний — с неба как горох сыплются вражеские бомбы. Две старенькие тети, причитая, забиваются в угол и накрываются жестяным корытом…

На третий день оккупации фашисты издали приказ о регистрации еврейского населения. Евреев обязали носить на груди и спине шестиконечную звезду. А вскоре велели явиться с вещами на регистрацию, якобы для отправки в Германию. Почти 700 человек — мужчин, женщин с детьми, стариков — вместо Германии отправили на машинах к противотанковым рвам и расстреляли…

Как известно, немцы оккупировали Крым и только Севастополь взять не смогли.

В декабре 1941 года группа севастопольских моряков совершила смелый рейд в заполненную гитлеровцами Евпаторию. Ночью два катера тихо подошли к берегу, десантники убрали часовых, захватили в городской управе и полицейском управлении документы и оружие и благополучно уплыли, забрав в плен нескольких «языков».

Позднее в Евпатории высадился еще один десант, гораздо более многочисленный, из бойцов Приморской армии. Диверсионную задачу бойцы выполнили, но из-за разыгравшегося шторма уйти морем не смогли. Они мужественно сражались, к ним присоединились местные жители, но шансов не было. Те немногие черноморцы, кто уцелел в открытом бою, попытались спрятаться в городе, но почти все были схвачены и уничтожены.

Красная Горка

5 января 1942 года в Евпатории началась карательная операция. Фашисты забирали всех лиц мужского пола — от 14-летних подростков до глубоких стариков. Пришли в семью Спадопуло, за отцом.

Мама накинула платок, схватила на руки маленькую Женечку и пошла за теми, кто уводил ее мужа.

— А я, помню, плачу, кричу! — рассказывает Евгения Харлампиевна. — Это, видимо, старшему группы надоело. Он достал пистолет и медленно навел его мне на лицо. В этот момент мама от ужаса потеряла сознание, упала на землю — и это нас спасло. Немец не стал стрелять.

Очнувшись, мама успокоила дочку, и они побежали к тетке. Из окон ее дома была видна улица, куда сгоняли людей.  

Немцы с автоматами наперевес, с лающими овчарками выстраивали арестованных в шеренги. Там были не только мужчины, но и женщины, дети (наверное, они цеплялись за своих мужей и отцов, и их забирали тоже). Позднее станет известно, что в тот день арестовали 3 тысячи человек.

Под усиленным конвоем ближе к вечеру людей увели вверх по улице к району Красной Горки.

Там, на пустыре, всем приказали лечь на землю. Потом поднимали по 20 человек, подводили к краю противотанковых рвов, ставили на колени и расстреливали…

Евгения Харлампиевна открывает книгу, в которой опубликованы списки казненных.

— Вот, номер 522 — это мой отец. А 524-й — мой дед.

После освобождения Евпатории от фашистов в апреле 1944-го, могилы были раскрыты. Много дней возле них собирались горожане, искали тела своих близких. Стоял непрекращающийся женский плач.

— Ни папы, ни деда мы не нашли, они навсегда остались в братской могиле, — говорит Евгения Харлампиевна. — А некоторым, если можно так выразиться, везло. Тогда тела перекладывали на тачки и забирали домой, чтобы затем достойно похоронить. Папе было 38 лет. Он работал бригадиром в рыбоколхозе им. Крымских партизан. В принципе, все мужчины в Крыму — либо рыбаки, либо моряки.

— Я помню, как стояла над раскрытыми рвами, — продолжает Спадопуло. – Одни были глубокими – видимо, поэтому тела и одежда практически не подверглись изменениям. Расстрелянные лежали в три слоя, плотно, голова к голове, ноги к ногам.

Почему нас не спросили?

После войны жили в голоде и нищете. Хлеба не хватало, на вещи и золотые изделия, у кого они каким-то невероятным образом сохранились, выменивали макуху (жмых масличных культур)…
1954 год. Женя училась в 9-м классе. 19 февраля по радио был обнародован Указ о передаче Крыма из состава РСФСР в состав Украины.  

— Помню, мама, тети, соседи возмущались, плакали, мол, как так, а почему нас, людей, не спросили. Вскоре начали менять вывески. Сняли «Парикмахерская», повесили «Перукарня». Была «Столовая», стала «Iдальня».

Несмотря на то что неудобств от передачи Крыма Украинской ССР русские особо не почувствовали, для них это всегда был болезненный вопрос.

Евгения Харлампиевна вспоминает, как она устроила скандал, когда уже в Пензе при смене паспорта ей написали в графе «место рождения» «Евпатория, Украина». Она возмущалась, а паспортистка никак не могла взять в толк почему.

— Ну сейчас же это Украина!
— Ну и что, что сейчас Украина! — доказывала Спадопуло. — Я родилась, когда город входил в состав РСФСР!

А ее постаревшие подруги, оставшиеся в Крыму, оформляли двойное гражданство. Хотели официального признания своей связи с Россией.

Понятно, что когда два года назад случились известные события, для Спадопуло и всех ее друзей это был великий праздник.

«Англичанка»

Сегодня на том месте, где погибли отец и дедушка Евгении Харлампиевны, находится мемориальный комплекс «Красная Горка». А улица Полевая, где до сих пор стоит ее дом, переименована в улицу Героев десанта.

Евгения Харлампиевна окончила Северо-Осетинский педагогический институт. Студенткой участвовала в освоении целины. По распределению попала в Пензу. 50 лет отработала учителем английского языка, возглавляла школу №45.

Несмотря на внешнюю строгость и требовательность, Спадопуло всегда любила, а главное, уважала детей, не оскорбляла их человеческое достоинство.
Я увидела Евгению Харлампиевну волевым, очень надежным, светлым и красивым человеком.

… Рассказывая о своей жизни, моя героиня часто упоминала свою школу, которая стоит у самого моря.

– Весна, раскрыты окна. Акацией пахнет, и видно, как на лодках гребут мореманы. Идет урок физики. Господи, ну какая физика! — смеется Спадопуло.

В ее голосе угадывалось столько восхищения родным городом, что я спросила, почему же она не вернулась обратно. Чем сухопутная Пенза ее удержала?

Однозначного ответа не прозвучало.

В принципе, Спадопуло всегда может, как только возникнет желание, поехать к морю, остановиться у родственников или друзей. Однако, по ее словам, с возрастом возвращаться все труднее: как только эта сильная женщина видит свой дом, вспоминает отца, тяжелое детство, она плачет. И ничего не может с собой поделать.

Автор: Марьям ЕНГАЛЫЧЕВА

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER