Александр Щербаков: человек-эпоха
Александр Евгеньевич Щербаков… Яркая звезда на пензенском небосклоне. Это признают все, кто совпал с ним во времени и пространстве
Откуда бралась и как проявлялась его незаурядность?
До первой заметки
Мать-природа не обидела, наделив и характером твердым, и умом незаурядным, и чувством достоинства.
Он, когда пришел работать в горисполком, чем был озабочен в первую очередь? Хотел поднять авторитет этого ведомства: «Исполком все делает, а решает городской совет. Разве это правильно?».
И стремился не уронить собственного достоинства. Все вспоминал, как унижали одного из его предшественников, «грязно ругали» в начальственном кабинете. Недоумевал: почему тот не встал и не ушел?
И когда наметилась отдаленно напоминающая ситуация (Щербакова, как мальчишку, отчитали за кучку мусора на выезде из Пензы, которую заметил один из партийных руководителей), сразу написал заявление об увольнении. Уговорил остаться первый секретарь обкома партии Лев Ермин, он и «сватал» Щербакова на эту должность. А тот, производственник, генеральный директор завода «Тяжпромарматура» целый месяц сопротивлялся.
— Зачем я пойду туда на свою погибель? В газетах каждый день критикуют горисполком. Вот и меня начнут мутузить, вы же и снимете сразу, — говорил он Ермину.
Тот соглашался:
— Снимем, конечно. Но даю слово: назначим директором института.
— Ладно, — согласился Щербаков, — до первой заметки.
Но проработал председателем горисполкома 19 лет!
На кону — жизнь
Он душу вкладывал в дело. А порой и жизнь свою ставил на кон. Да, был и такой момент. Это когда бился за строительство спорткомплекса «Рубин». Александр Евгеньевич большое значение придавал этому объекту, потому что в городе любили хоккей, а хорошего стадиона не было.
Строили его за счет средств промышленных предприятий — требовались согласования в десяти министерствах, масса документов. Когда все собрали, Щербаков и его заместитель Юрий Гришин поехали в Госплан за последней подписью. А там чиновник по фамилии Серов отказал.
Александр Евгеньевич вышел из кабинета, сел в холле (дело было на девятом этаже) и сказал своему заму:
— Иди к Серову и скажи, что, если не подпишет, Щербаков выбросится из окна.
Гришин пошел на ватных ногах, потому что видит, начальник его не в себе, позеленел весь. Ну и Серов, видно, что-то почувствовал, потому что позвал помощников: мол, идите посмотрите.
Те посмотрели, вернулись и говорят:
— Этот выбросится.
И Серов подписал.
Время строить
Еще одна составляющая его авторитета — личное обаяние. Простота. Улыбка. Незацикленный на чувстве собственной значимости, он и людей ценил за их суть, которую видел в каждом, за отношение к работе. Умел похвалить. Не любил, когда унижают.
Но все вышесказанное отчасти лирика. О человеке судят по его делам — вот что главное. А мы все, пензяки, живем в окружении этих дел.
Какую Пензу принял Щербаков в 1965 году? Грязь непролазная. Весной приехал заместитель Госплана РСФСР Лифатов, его на вездеходе повезли на «Химмаш» и в районе улицы Беляева застряли. Вытаскивали бульдозерами. Одна асфальтированная улица была – от велозавода до мебельной фабрики. Тысячи людей жили в бараках, все нуждались в улучшении жилищных условий.
А коммуникации? Предприятия в том же Октябрьском строились (ВЭМ, часовой завод) и все подключались к дореволюционному водоводу велосипедного завода. Вонь в округе стояла!..
Сооружение нового водовода, коллектора, очистных сооружений Щербаков потом называл большой победой, «не замеченной ни жителями, ни сверху».
Красота — не прихоть
А вот обустроенную Пензу замечали. Это при Щербакове наш город прославился на весь Советский Союз как самый зеленый.
Он любил порядок. Часто цитировал Мандельштама:
Красота — не прихоть полубога,
А острый взгляд
простого столяра.
Все сотрудники исполкома ходили с отвесами в карманах — чтобы вымерять, ровно ли стоит лавочка, киоск и т.д.
Лет за шесть до 325-летия Пензы было решено создать в городе 325 микроскверов.
— Как только ломали старый дом, сарай, на этом месте появлялся сквер, — вспоминал Александр Евгеньевич.
Думаю, эти слова болью отзовутся в душах многих пензяков, потому что сегодня, наоборот, на месте скверов вырастают гаражи да магазины.
Что и говорить, многое тогда делалось для людей. Если сегодня пройтись по городу с определенной целью, то через каждые 50–100 метров можно вешать таблички: это возведено, построено, посажено, придумано при Щербакове.
Мосты и путепроводы, жилые массивы, включая Арбеково и Западную Поляну, поликлиники и больницы, включая онкологический диспансер и городскую №6 (ныне скорой помощи), Дворец пионеров на Бекешской, Засека, парк Белинского, здание городской администрации, Фонтан!
Во все это Александр Евгеньевич вкладывал свой труд, свою душу, здоровье, наконец! Был такой период, когда он перестал спать. Не мог заснуть — и все тут. Конечно, это случилось на почве переутомления. Врачи вылечили.
Вот, кстати, и подумаешь о том, так ли уж надо себя беречь, как советуют все медики мира? Александр Евгеньевич не берег, а дожил до 88 лет — неплохой результат. Хотя это же Щербаков – он ничего никогда не делал плохо, включая собственную жизнь.
Углы не срезал
Иван Дмитриевич Балалаев, заслуженный работник культуры РСФСР, почетный гражданин Пензы, директор парка им. В.Г. Белинского с 1969 года по 2000-й:
— Хорошо помню, как меня привели знакомиться с Щербаковым. Он спросил:
— Ты знаешь, куда идешь? Парк — сложнейшая организация!
— Знаю, — говорю.
— А знаешь, какая у директора зарплата?
— 120 рублей, — отвечаю.
— А знаешь, что работать придется в две смены и без выходных?
Вот так он меня экзаменовал, а потом вдруг обратился так по-свойски, тепло:
— Ваня, я не завидую тебе. Но будем работать вместе. Чего надо — ко мне.
А в парке тогда никакой материальной базы не было. Если какая-то организация проводила мероприятие, так свои стулья привозили. До меня сменилось семь директоров за три года.
Александр Евгеньевич слово сдержал — во всем помогал мне, а многое сам придумывал и предлагал. С его непосредственным участием возникли аттракционы «Русские горы», «Ледяной спуск», «Лабиринт», «Необыкновенный дом». Это все сложные механизмы, в последнем, например, тысяча деталей! Канатную дорогу он в план поставил.
А кедры в парке! Это же его идея, он меня отправил в Новосибирск за саженцами. Я договорился, и в апреле нам привезли 300 штук! 50 высадили в парке, остальные — по городу. И большинство из них прижились, сейчас они уже зрелые, плодоносят.
А за Тропу здоровья он мне «пятерку» поставил. Была у него такая система оценок в благоустройстве: если дело выполнено, но без души — «тройка»; если очень хорошо — «четверка»; если очень хорошо и с душой — «пятерка».
Щербаков — личность исключительно честная, справедливая, он углы не срезал. И в чем еще его сила — не боялся ответственности.
Дом для Селезневых
Екатерина Ивановна Аветисова, заместитель председателя Пензенского отделения Детского фонда России (1989—2001 годы):
— В 90-е годы Детский фонд организовал пять семейных детских домов. Семейные пары взяли детей из приютов, причем отдавали им больных ребятишек, которых надо было выхаживать, реабилитировать. Конечно, требовались условия, и в первую очередь жилищные. Мы старались «выбивать» для них строительство домов.
Семья Селезневых из села Любятино взяла пятерых совсем маленьких детей. Плюс трое своих. А квартира маленькая. Нашли мы спонсора – предприниматель Комов дал 88 тысяч рублей. И тут – дефолт. Денег хватило только на фундамент.
И пошла я к Щербакову (он тогда возглавлял Облплан) просить государственных денег.
Он мне объясняет:
— У нас плановое хозяйство, включить объект в план государственного строительства посреди года мы не можем. До свидания.
А я в таком отчаянье уже — фундамент дома для Селезневых год стоит, разваливаться начал. Сама не знаю, откуда взялась эта наглость у меня, но заявила:
— Не уйду, пока не решу свой вопрос.
Щербаков и так, и сяк, секретаршу зовет, мол, выведите ее. А я в стул вцепилась:
— Не подходите, я спортсменка, вы со мной не сладите.
Еще и увещивать Щербакова начала, мол, представьте, что ваши дети...
Он хрясть кулаком по столу:
— Ты чего себе позволяешь?
Я сдалась, собираю свои бумаги со стола и причитаю:
— Что ж, поеду к Селезневым, соберу детей, скажу им, что не могут взрослые дяди...
И тут Щербаков не выдержал:
— Ну, раз уж на твоей шее такая удавка затянулась, буду помогать.
Я вскочила — и к нему с объятиями. Он отпрянул:
— Только без рук!
Внесли в план поправки и выделили деньги на строительство семейного дома. А сам Александр Евгеньевич стал другом фонда, вошел в состав его правления. Помогал и тогда, когда возглавлял «Фармацию».
И вот собрались мы через 10 лет у Селезневых отмечать этот юбилей. Народу много, все за длинным столом. Щербаков просит:
— Ты мне слово дай обязательно.
И вот что он сказал:
— Вы знаете, сколько в Пензе мостов? Как в Питере. А путепроводов сколько! Все это построено с моим участием. Но ни одним объектом я так не горжусь, как этим домом. Кланяюсь Катерине за то, что она приобщила меня к такому делу.
Читайте также:
В Пензе простились с Александром Щербаковым
Автор: Светлана ФЕВРАЛЕВА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
