Мастер мрачных пророчеств А. Кабаков оказался человеком с огромным чувством юмора

На пензенской книжной ярмарке он представил новую книгу «Камера хранения» и ответил на вопросы читателей — ФОТО

Пензяки не преминули спросить его об идее написания повести «Невозвращенец», которая сразу после публикации в журнале «Искусство кино» в 1988 году принесла Александру Кабакову огромную славу, стала главным бестселлером года. Повесть-предсказание, предупреждение, во что может вылиться раскачивание «политической лодки», рассказывает о предполагаемых событиях 1993 года, страхах и ужасах смутного времени конца XX века.

О предсказаниях

— Я отвечал на этот вопрос десять тысяч раз, — сказал Александр Абрамович. — Моя наблюдательность, а я очень наблюдательный человек трактуется как дар предвидения. Отнюдь. Просто я каждый день ходил на работу и с работы  и видел, как разваливается страна. Я понимал, если митингующим на Пушкинской площади людям дать оружие, начнется гражданская война. Большое количество моих соотечественников было тогда психически не уравновешено. Как-то я шел мимо этих людей, безумно кричащих «За нашу свободу», и вдруг одна из дам вдруг повернулась ко мне и, махнув в сторону памятника Пушкину, сказала: «Вы знаете, что он был влюблен в царицу?». Я потерял дар речи.

Но писал я повесть с другой целью. В разгар перестройки меня стали вербовать в КГБ. Я в основном придуривался по методу Швейка: «Осмелюсь доложить, я идиот», а этой повестью отмазался от них, описав в ней  портреты чекистов.

Я ее не очень люблю, но она сыграла колоссальную  роль в моей литературной и человеческой жизни. Повесть гремела, ее перевели в 64 странах.

О будущем России

— Мне трудно говорить о будущем, потому что я весь в прошлом, но предположить могу: ничего ужасного не будет. Есть такая поговорка «Дальше Сибири не сошлют…».

Только от нас зависит, будем мы жить хорошо или нет, особенно в духовном плане. У нас сегодня сложились странные понятия. К примеру, в судах идут процессы о защите чести и достоинства, а в результате присуждают деньги. Это очень много говорит о современном обществе. Честь — не деньги. На мой взгляд, понятие о ней исчезло вместе с запретом дуэлей.

— Я убежденный, твердокаменный монархист, но при этом хорошо понимаю, что возврата к монархии в нашей стране не будет. Династию истребили. Мне не нравится, когда человек зависит от избирателей. Он всегда будет им обещать, что все будет хорошо. По-другому он просто сказать не может.

О книгах и читателях

— Говорить о том, какие книги будут читать люди — электронные или бумажные, сейчас смешно. Это все равно, что во времена Гуттенберга (немецкий первопечатник — авт.) рассуждать, какие книги останутся — печатные или рукописные.

— Сегодня появляется новая сетевая литература. Она ужасна, чудовищна.

— К вопросу о детской литературе. Специальное детское чтение — это такая же выдумка, как отдельное чтение для пожарных или собаководов. Есть книги хорошие и плохие. Все.

— У каждого писателя есть свой читатель. Я пишу для определенной социальной возрастной группы — людей моих лет и максимум на 20 лет моложе. В социальном плане — это образованные служащие, те, кого называют «советская интеллигенция», которая, кстати, к дореволюционной интеллигенции не имеет отношения.

Я нашел в одном из давних изданий английской энциклопедии такую заметку: «Интеллигенция — слой русского общества, противостоящий властям». В таком качестве сейчас у нас интеллигенция есть.
Сегодня идет прямое противостояние. Когда я читаю открытые письма нашего «Пен-клуба», у меня мороз идет по коже. Ужас заключается в том, что своей оголтелой позицией (кто-то из заметных протестантов на полном серьезе написал, что Россию нужно выжечь напалмом) они толкают меня к представителям тех партий, к которым не хочу примыкать. Я в отчаянии, у меня нет выбора, а свобода — это, прежде всего, выбор.

О мещанской книге

— В начале нынешнего лета у меня вышла книга «Камера хранения» с подзаголовком «мещанская книга». Мне в последнее время говорили «старик, пора писать мемуары». Я считаю, мемуары — это предпоследний жанр (последний пишут уже друзья и близкие) и писать их надо тогда, когда все закончилось, потому что после мемуаров выпускать сборник рассказов смешно.

Мой издатель посоветовал написать мне книгу воспоминаний о вещах. У меня очень хорошая память и я написал о вещах, большая часть которых исчезла безвозвратно. Сегодня мало кто знает, как устроены мужские подвязки для носков или как обновить абажур. А вот о джинсах знают все. Я им посвятил две главы под общим названием «великие антисоветские штаны».

Почему книга называется мещанская? Потому что в стране, где я прожил большую часть жизни, вещей не было – мы жили в окружении чужих, дореволюционных предметов. Людей, которые пытались что-то приобретать, называли мещанами. «Камера хранения» – в большей степени сведение моих счетов с тем временем, потому что я имею очень точную и не поддающуюся пропаганде память.

О любимых вещах и книгах

— У меня много любимых вещей, например, есть коллекция старых наручных часов, в том числе первые русские часы «Павел Буре», переделанные фабричным способом из карманных. Я вообще люблю старые вещи. У меня остались реликвии бабушек и дедушек, несколько их фотоальбомов.

— Мой любимый афоризм от писателя Александра Кабакова: «Все гораздо хуже, чем хотелось бы, но гораздо лучше, чем могло бы быть».

— Мое собственное любимое литературное произведение — «Московские сказки». Каждый автор пишет в жизни один маленький шедевр. «Сказки» достаточно смешные и достаточно грустные, как все, что происходит в нашей жизни.

О людях я написал, о вещах тоже, пора сворачивать лавочку, потому что я убежден, что пожизненных писателей не бывает. Это такая же профессия, как слесарь, на нее уходит немало сил, которые, в конце концов заканчиваются.

СПРАВКА «ПП»

Александр Кабаков родился в 1943 году в семье офицера. Закончил механико-математический факультет университета, служил в армии, был инженером в ракетном конструкторском бюро. В 1972 году Кабаков начал профессионально работать журналистом в газете «Гудок». Был репортером, специальным корреспондентом, фельетонистом, заведующим отделом информации. В годы перестройки стал обозревателем, потом заместителем главного редактора газеты «Московские новости». В последние десять лет работал специальным корреспондентом и заведующим отделом издательского дома «Коммерсант», обозревателем «Столичной вечерней газеты», заместителем главного редактора журнала «Новый очевидец».

Автор: Галина ИСАЙЧЕВА

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER