Последние. Отилия + Валера = …
Вот уже 8 лет супруги живут в полном уединении. Они — последние жители деревни Плетневка Тамалинского района
Отрекшиеся от соблазнов
Выхожу из машины у единственного жилого дома. Звенящая тишина взрывается громким лаем собак. Кажется, их здесь целая стая. Меня встречает мужчина: джинсы клеш, рубаха, завязанная на животе, длинные волосы. Этакий стиляга из 80-х годов. На вид не дашь больше 45 лет.
Следом за ним выходит женщина, на мой взгляд, лет 70-ти: небольшого роста, платье в цветочек (такие были в моде лет 30 назад), на голове платок. Это и есть плетневские отшельники — Отилия Сабо и ее муж Валерий Чепшев.
Вдали от людей они живут уже довольно долго и не собираются покидать свой уединенный уголок. Хранительница очага признается, что не представляет себе жизни в другом месте. Здесь ее, мол, и похоронят, когда кончится земной срок.
Валерий лишь улыбается в сторонке. Но сразу понятно, что против воли любимой жены он не пойдет. Как выяснилось потом, на самом деле ей 63 года, ему — 52.
Жители соседней Григорьевки — люди простые и эмоциональные — не прочь почесать языки. Говорят, якобы тетя Оля (так отшельницу называют местные) очень переживает, что любимый может положить глаз на какую-нибудь молодуху и пуститься во все тяжкие. А в Плетневке — никакой конкуренции.
Аккуратно, чтобы не задеть тонкие струны женской души, спрашиваю, так ли это на самом деле.
— Нет, что ты! Мужик у меня не такой, — смущается тетя Оля. — Мы же с ним уже четверть века живем, столько всего было. Ровно 25 лет назад я приехала сюда на заработки с Украины, так и осталась. Здесь есть все, что нужно для жизни.
Пока разговариваем, с любопытством осматриваюсь. Сначала показалось, что время здесь застыло. Но это ощущение проходит довольно быстро. Жизнь идет своим чередом. Дом старенький, деревянный, но довольно большой, забора нет, в качестве охраны – пять собак. Во дворе стоит покосившийся сарай, куда Валерий складывает сено. Деловито роют землю куры, в траве пищат цыплята...
Комфорт одиночества
Тетя Оля, хоть и смущается, что встречает меня не в лучшем своем наряде, охотно поддерживает разговор и даже приглашает на экскурсию по «поместью». Первым делом показывает огород, который почти полностью засажен картошкой, свеклой и капустой.
Супруги не считают себя отшельниками. В доме, по их словам, есть электричество, они смотрят телевизор, пользуются мобильными телефонами. Но внутрь, как ни напрашивалась, меня не пустили. Так же, как не пускают и сотрудников местного сельсовета. В моем случае тетя Оля нашла отговорку, что я напугаю ее кошек. А их у нее 11 штук.
— Откуда же столько? — удивляюсь.
— Бессовестные люди подбрасывают, — улыбаясь, отвечает она. — Выйду, бывает, на улицу, то котенок пищит, то щенок скулит. Не могу оставить, жалко.
В историю про кошек я не поверила. Но в чужую жизнь рваться не стала. Возможно, нежелание Отилии пускать в дом посторонних как-то связано с тем, что большая часть крестьян, когда-то населявших деревню, были старообрядцами.
Не скучно и не страшно
Пока разговариваю с хозяйкой, в голове крутится мысль о том, как сложно, наверно, им живется: до ближайшего села 7 километров, до Тамалы — все 40. Зимой из Плетневки выбраться можно только на лыжах. Осенью, весной и пытаться нечего. Спрашиваю, не страшно ли, когда на много километров вокруг — ни души?
— А чего бояться? — отвечает она. — Люди сюда редко заходят, зверей диких нет. Только лисы один год повадились, почти всех кур перетаскали. Летом — огород, покос, держим 30 голов овец. А вот зимой тяжело. Дел особых нет, спасает только телевизор.
В ближайшую Григорьевку Валерий наведывается нечасто, примерно раз в месяц: получить пенсию за супругу и пополнить съестные припасы. Летом — на лошади, запряженной в телегу, зимой — на лыжах. Осенью плетневцы запасаются продуктами и газовыми баллонами сразу на несколько месяцев вперед. Неизвестно, что будет с погодой и возможно ли будет добраться до цивилизации.
— Несколько раз мы просили Олю и Валеру оставить дом и переехать в Григорьевку, там есть опустевшие, но добротные дома. Владельцы готовы продать их за небольшую сумму. Но все безрезультатно. Что интересно, Валерий прописан в Плетневке, а Ольга — в соседнем поселке Ров. Он уже несколько лет как опустел, и мы должны его упразднить, но пока там прописан хотя бы один житель, этого сделать нельзя, — говорит глава администрации Мачинского сельсовета Надежда Шалыгина. — Рядом с этими двумя поселками есть третий — Кочетовка. В нем также не осталось ни одного человека.
Заброшенное наследие страны
В 30-е годы прошлого столетия Плетневка была крепкой деревней на 370 дворов. К 1960 году в ней осталось 89 домовладений, к 2004-му — всего 11. Сюда даже грибники не заходят — слишком далеко от цивилизации. Правда, несколько месяцев в году компанию отшельникам составляют фермеры, которые обустроили неподалеку летний лагерь для стада овец.
Но почему за каких-то несколько десятков лет сразу три деревни превратились в призраки?
— Все дело в том, что они обособленно расположены, — объясняет Надежда Александровна. — Семьи с детьми начали перебираться поближе к райцентрам, потому что школа от Плетневки, поселков Ров и Кочетовка далеко — в 7–8 километрах. Население потихоньку старело, и совсем никого не осталось.
Знакомая история… За последние годы в регионе много деревень оказалось заброшенными. Жизнь в них теплилась благодаря старикам, цеплявшимся за малую родину, как дерево корнями за землю. Но вот остались без хозяев покосившиеся, почерневшие избушки, сараи и баньки… Все мертво.
Я заходила в обезлюдевшие дома и видела старинные сундуки, кухонную утварь, простенькую мебель, книги и даже иконы. Вещи так и остались на своих местах, создавая ощущение того, что ими вот-вот кто-нибудь воспользуется. Ау, где ты, рачительный хозяин? В ответ — жуткая тишина.
Села-призраки есть во всех районах области: Каменском, Мокшанском, Городищенском, Нижнеломовском...
В Сосновоборском уже несколько лет пустуют дома поселка Первое Мая, деревень Зиневка, Краснополье, в Белинском районе исчез с карты поселок с оптимистичным названием Новый Мир, а в Тамалинском — Веселый и Шелалейка. И это далеко не полный список.
Поселки, некогда строящиеся с любовью и надеждой, что их обитатели найдут здесь и веселье, и новую счастливую жизнь, превращаются в призраки.
24 поселка и деревни навсегда исчезли с карты Пензенской области в 2006 году, 10 сел — в 2009 году, 11 населенных пунктов — в 2011 году.
Автор: Елена КУЛАКОВА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
