Гегемон залег на дно?
Часто звучит вопрос: почему молодые люди ломятся в вузы, да еще в юристы-экономисты, а быть работягами никто не хочет? А в самом деле, почему?
Никто не считал
Работая над темой, я с удивлением поняла, что сегодня рабочий класс — терра инкогнита.
Это в советское время его называли гегемоном общества, посвящали ему фильмы и книги, писали бесчисленные научные труды под идеологическим соусом, что он, мол, могильщик капитализма.
Через 70 лет капитализм восстал из гроба и отомстил обидчику, лишив его прежнего ореола славы.
Не удалось даже получить ответа на вопрос, а сколько в Пензенской области рабочих?
Не смогли помочь с подсчетами ни в Пензастате, ни в областной федерации профсоюзов, ни даже в региональном отделении КПРФ, хотя, казалось бы, пролетариат – опора партии. Помните: в авангарде революционного движения идет рабочий класс?..
Есть лишь приблизительная цифра: в обрабатывающей промышленности, строительстве и на производстве электроэнергии в регионе занято свыше 200 тысяч человек. Но это общее число работников, включая уборщиц и директоров.
Единственное, что можно сказать наверняка, — за последние четверть века ряды пролетариата изрядно поредели. Тому виной и развал промышленности, и общий цивилизационный дрейф в направлении автоматизации ручного труда.
Почувствуйте разницу: раньше на ЗИФе, крупнейшем предприятии области, трудились 15 тысяч человек, а если были срочные заказы и привлекались дополнительные кадры, то и все 20. А сегодня предприятие считается крупным, если на нем работает свыше тысячи человек. Таких в нашем городе 20 (по данным областной федерации профсоюзов).
На ВЭМе (нынешнее название ППО ЭВТ) численность коллектива сократилась всемеро, на ТЭМе («Электромеханика») — впятеро. На площадях заводов ВТ, «Пензмаш», «Автомедтехника» и других флагманов советской промышленности шумят торговые центры.
Вот новый поворот
Среди депутатов Госдумы немало бизнесменов, политиков, спортсменов, есть артисты, военные, а вот рабочие как-то не вспоминаются. И, кстати, в Пензенской гордуме их тоже, если не ошибаюсь, нет. Тут, по-моему, что плохо: нет навязывания (в хорошем смысле слова) трудового образа жизни, с такими его нравственными ценностями, как чувство долга, взаимовыручка, самостоятельность… Взять тех же спортсменов-депутатов. Они лоббируют принятие государственных программ по развитию спорта, если выступают публично — пропагандируют здоровый образ жизни. То есть они влияют на общество на уровне «делай, как я». Рабочие не влияют.
Гегемон выпал из публичного поля зрения. При подготовке этого материала у меня даже было такое чувство, что я, как карась, плавая на солнечном мелководье, вдруг оказалась на глубине и наблюдаю другую жизнь, ощущаю другие атмосферные давления и световые режимы.
Вопрос о том, почему молодежь не идет на предприятия, сам собой засох и отвалился. Все больше мучило другое: а почему государство пустило нашу промышленность на самотек? Проблему, конечно, тоже свежей не назовешь, но она вдруг встала передо мной во весь свой громадный рост.
Еще несколько лет назад у нас не было физкультурно-оздоровительных комплексов, не хватало бассейнов, тренировочных залов, но поставили задачу, помогли регионам с финансированием — и теперь этих комплексов по всей стране как грибов после дождя.
Когда наше государство захочет, оно может горы свернуть. Почему же промышленность, основа основ, все время выживает, постоянно сжимается, как шагреневая кожа?
Самое оригинальное высказывание на тему вузов и рабочих профессий, как мне показалось, дал Юрий Шершуков.
Он работает в ОАО «ПНИЭИ», шлифовщик высшего разряда. В мае Юрию Васильевичу исполнится 78 лет, но родное предприятие, где он трудится без малого полвека, его не отпускает.
— Чтобы парень стал юристом или экономистом, — сказал Юрий Васильевич, — нужны письменный стол, телефон и компьютер. А чтобы он стал рабочим, нужен завод или стройка. Стол обеспечить гораздо легче.
Портрет современного рабочего класса
В его составе выделяются несколько групп, правда, деление это весьма условное и всей полноты картины не дает
АРИСТОКРАТЫ. Высококвалифицированные специалисты, начинавшие свой путь еще в советское время. Железное чувство долга, привычка работать в коллективе, ставить общественные интересы выше личных.
Этим героям нашего времени уже по 60—70 лет, но они по-прежнему активны — физически и интеллектуально: читают книги, играют в шахматы. Единственный недостаток — это уходящая натура.
Например, на дизельном заводе работает зам главного технолога Станислав Николаевич Бедякин, которому в этом году исполняется 80 лет. Даже несмотря на то что на предприятии сокращения, отказаться от его услуг нельзя — он непревзойденный специалист по наладке станков.
Среди рабочей аристократии особо выделяется аристократия наследственная, или трудовые династии.
РАБОЧИЕ-ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ. Это, как правило, молодые люди, которые четко знают, чего они хотят, а хотят они всего и сразу.
Для них главное — материальный достаток, поэтому они пошли туда, где могут быстро и много зарабатывать, причем обучение этому не столь длительное — дальние перевозки, строительство домов и отделка помещений.
А вот, например, металлообработка, которая требует многолетней практики для достижения высокого уровня квалификации, их не прельщает. Зарплата в металлообработке — 30—60 тысяч рублей. Это, конечно, неплохо, но, скажем, на отделке домов за весенне-летний сезон, когда самый «клев», можно «поднять» под 200 тысяч.
Рабочие-предприниматели модно одеты, имеют иномарки, не пьют, мобильны, коммуникабельны, у них хорошо поставлена речь и работают мозги.
Они ориентированы на коллектив размером с бригаду, способны трудиться в одиночку. Как и индивидуальные предприниматели, они сами себе ищут заказы.
Если предыдущую категорию можно назвать старой гвардией, то эту — новым рабочим классом.
РАЗНОЧИНЦЫ. Люди, которые в силу различных причин ушли из предыдущей профессии.
С точки зрения журналистики — самая интересная категория.
Вот, например, Михаил Ковалев. Он стеснялся, что его мама вкалывает на стройке, и поступил в политех на инженера. Женился, денег не хватало, и мама взяла сына к себе в бригаду. В 2012 году Михаил стал лучшим штукатуром области (приз — автомобиль «Рено Сандеро»), а через год — лучшим штукатуром РФ (приз — 300 тысяч рублей). Ковалев — гордость компании «Пензастрой».
А преподаватель иностранного языка Сергей Тесленко ушел из школы, потому что захотелось настоящей мужской работы. Вместе с братом (кстати, тоже учителем, но химии-биологии) пошел на «Пензмаш». Представляете, металлообработчик со стопроцентным знанием английского языка!
На ВЭМе в учениках газорезчика — кандидат биологических наук. На дизельном электромонтером работает кандидат исторических.
Сегодня много говорят про избыток юристов и менеджеров. Так вот, пару лет назад несколько молодых безработных юристов переучились на каменщиков, создали бригаду и теперь работают на стройках Пензы.
В последнее время ряды рабочего класса активно пополняют переселенцы из бывших республик СССР и беженцы из Украины. У себя на родине они получили высшее образование, принадлежали к «белым воротничкам», а переселившись сюда, пошли в овощеводы, чернорабочие, кондукторы.
ЛЮМПЕНЫ. Неквалифицированные рабочие, у которых, если говорить о молодежи, даже в наше время за душой всего несколько классов средней школы. Очень часто это выходцы из деревни, которым «на роду написано» быть грузчиками. Сюда же можно отнести и гастарбайтеров, согласных работать на самых тяжелых работах за мизерную плату.
— Современный рабочий класс неоднороден, — подытожил известный пензенский социолог, профессор Игорь Юрасов. — Есть в нем люди не бедствующие, высококвалифицированные специалисты. И есть бедствующие. И порой директора заводов, призывая молодежь идти в колледжи, а не вузы, называют зарплаты высококвалифицированных специалистов, а заманивают на неквалифицированный уровень.
Автор: Марьям ЕНГАЛЫЧЕВА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
