В Шемышейском районе в семье воспитываются трое приемных детей

Борис и Светлана Гордеевы души не чают в Ангелине, Никите, а теперь еще и Артемке

— Вы сразу нас найдете. Увидите шведские дома, и там, где зеленая крыша, мы и живем, — объясняли по телефону Борис и Светлана Гордеевы. На этот цвет мы и ориентировались — цвет майской травы, цвет жизни.

Наши новости  

Светлана с детства была очень ответственной.

— Пойдем за ягодами: мои старшие сестры с одним трехлитровым бидоном и я, дошкольница, — с четырехлитровым. Они свой заполнят и зовут меня домой, — с улыбкой вспоминает Света, — а я ни в какую. Уже темнеет, мама беспокоится, зовет (наш дом у леса стоял). Но я иду обратно только тогда, когда свои четыре литра до краев заполню.

Светлана и Борис Гордеевы из села с милым названием Мордовская Норка Шемышейского рай­она по природе своей таковы, что им просто необходимо тратить себя для других людей, у них активная жизненная позиция.

Кризисы таких не берут. Борис раньше был начальником районного отдела полиции, а вышел на военную пенсию и научился — сам! — класть плитку и штукатурить. Теперь к нему на ремонт квартир записываются в очередь.

За плечами у каждого из наших героев было по браку, к сожалению, бездетному. Найдя друг друга и поженившись, они мечтали о ребенке, трижды ездили в Саратов на процедуру ЭКО. А потом взяли детей из приюта. Сначала Ангелину, потом Никиту. Счастье они не то чтобы нашли — у таких людей счастье в крови, в генетическом коде, просто оно стало всеобъемлющим.

О Гордеевых мы писали два с половиной года назад.

— Мам, а может, не нужно мне на день рождения никакого золотого кулончика? — этими словами Ангелины заканчивался репортаж. — Давай лучше еще девочку из дома ребенка возьмем.

И ведь сбылось! Правда, не девочку — взяли Артемку.

Артемка

Россияне, как известно, в последние годы активно разбирают детей из домов ребенка. Но  по-прежнему обделены вниманием подростки, особенно мальчишки, дети-инвалиды и представители других национальностей.

Артемка похож на будущую звезду индийского кинематографа. Черноглазый красавчик, ладненький, так и хочется ущипнуть за щечку. Родился он от российско-узбекского союза. Гордеевы, как и в случае с Ангелиной и Никитой, только один взгляд на него бросили и поняли: наш!

Но малыш приглянулся другой паре — бездетным очень состоятельным людям.  Вернее, та пара хотела усыновить мальчика определенного возраста, и данные Артемки подошли. Как форма устройства в приемную семью усыновление считается приоритетным по сравнению с опекунством, которое выбрали Гордеевы. Наши герои расстроились. К счастью, вскоре им позвонили: «Забирайте!». В приюте их встретили ликованием.

— Те двое мне сразу не понравились, — призналась педагог. — Так и вышло: им, видите ли, не подошел цвет глаз Артемки. Как будто выбирали под обои.

Артемий в доме полтора месяца и еще осваивает территорию: а можно ли завладеть вниманием мамы и папы, если они разговаривают с чужой тетенькой?

Новые социальные технологии

Одна моя знакомая еще в благополучное позднесоветское время взяла из детского дома подростка.

Ворвалась в кабинет к директору, пылко рассказала, как она хочет стать матерью для сироты, и ошеломленный директор отдал ей воспитанника, чьи документы позволяли это сделать сразу. Никакой, даже пятиминутной, беседы о возможных проблемах с мальчиком с моей знакомой не провели. Она лишь представляла, что могут быть сложности, но считала, что ее искренняя любовь все преодолеет и поправит.

Сколько горя хлебнула потом — отдельная тема. Мальчику сегодня перевалило за 40, он пьет, в социум не вписался, но все же, несмотря ни на что, пока на этом свете, тогда как почти все его товарищи по детскому дому уже в могилах.

Многие годы знакомая билась с приемным сыном в одиночку. Стеснялась поделиться своей бедой, да и отечественная семейная психология была в пеленках.

Сегодня на постоянной основе проводятся занятия с приемными родителями или желающими стать таковыми. Для них бесплатно читают лекции, организуют семинары, тренинги, собеседования, им дают профессиональные советы и разбирают сложные ситуации на примерах.

Служба находится в Пензе, в Областном центре психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи на улице Тимирязева. (Название, конечно, то еще, поэтому в народе говорят ППМС-центр).

Эх, если б 30 лет назад моей знакомой сюда попасть!

Светлана Гордеева была на занятиях и как слушатель, и рассказывала другим родителям о своем опыте. Работники центра (а коллектив в основном женский) стали для нее как сестры.
Они, в свою очередь, когда ППМС-центр выиграл федеральный грант Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации «Пункты сопровождения приемных детей», подбили Светлану пойти работать в районную службу сопровождения.   

Таких «шаговой доступно­сти» служб в нашей области две — в Шемышейском и Пензенском районах, где больше всего приемных семей. В этих районах на полставки работает по специалисту.

Это про нас  

Меня всегда печалило, что областные конкурсы «Успешная семья» и «Под парусом надежды», где свои таланты демонстрируют многодетные семьи и дети с ограниченными возможностями, а также федеральные аналоги этих конкурсов — мероприятия «для своих». В зрительном зале  те, кто только что выступал на сцене, и родственники.

А концерты не то что не хуже — лучше иных условных «Кривых зеркал» и «Старых песен о главном».

Вот и разговор со Светланой — он не ради приемных семей. Ну, сколько у нас их по сравнению с «обыкновенными»? Единицы.

Мы, «обыкновенные» родители, совершаем ошибки, одни наши разводы чего стоят детям! Делаем вид, что все отлично, а чувство вины пытаемся заглушить подарками. Годами не можем наладить испортившиеся отношения.  

Не надо бояться признаться в том, что проблемы есть. ППМС-центр открыт для всех. Здесь вам помогут сберечь самое дорогое — любовь между вами и вашими детьми.

К Светлане Гордеевой, хотя по положению она работает только с приемными семьями, пошли за советом и простые жители района. Она никому не отказывает

О гранте

Федеральный грант рассчитан на полтора года работы, и его хватит до нынешней осени. А дальше? А дальше можно уповать только на то, что бюджет Пензенской области найдет возможность содержать районную службу сопровождения.

Деньги очень небольшие, но они помогут спасти людские судьбы.  

Без службы процент возврата детей из семей приемных в «казенные» будет гораздо выше. А согласно статистике, только 10 процентов воспитанников детских домов нормально устраиваются в жизни, для остальных — тюрьма, алкоголизм, ранняя насильственная или добровольная смерть.   

Эта служба — в помощь органам опеки, которые, не секрет, перегружены и за всем уследить не могут.

Опека «ЗА семью», но «НАД семьей» по своему определению. А служба сопровождения — «вровень с семьей». Она знает, кто чем живет и чем дышит, решает проблемы — психологические, юридические, какие есть.  Недаром во время трехсторонних встреч приемных родителей с педагогами и социальными работниками Светлана Викторовна сидит рядом с мамами и держит их за руку. Она выступает как своего рода уполномоченный по правам приемных семей.

Как спасали Таню

Приемного сына знакомой, когда ему было 4 года, пьяная мать привела к забору детского дома и бросила. Мальчик не знал, что навсегда, и прождал ее на одном месте целый день, а потом, уже в приютской кровати, проплакал всю ночь.

А другая непутевая мамаша (уже в наше время), уходя из дома, привязывала к ножкам кровати одной веревкой сына, а другой — собаку. И когда ребенка взяли в приемную семью, мальчик по-песьи облизывал себя языком.

Примеров можно приводить много. Дети с такими глубинными психологическими травмами не сразу вписываются в приемную семью. Им и  родителям нужна помощь.  

Пример матери   

Светлана рассказывает о женщине (условно Тане), у которой было счастливое детство, и, только став взрослой, она узнала, что не родная, а приемная дочь.

И когда ее голову посеребрил жизненный опыт, решила она, как мама, приумножить добро в этом мире и тоже подарить кому-то счастливую судьбу. Приглянулся ей в детском доме мальчик, а у того — братишка. Таня уже выпустила во взрослую жизнь двоих кровных детей. И показалось ей, что два брата — это знак, возвращение молодости, в общем, взяла обоих.  

Начали жить. Одни соседи из лучших побуждений, другие, позавидовав пособиям, стали изводить женщину, мол, зачем тебе такое надо? Всех подробностей мы по определенным соображениям не приведем, но, поверьте, женщина не просто так не выдержала.

Она сказала братьям, что не может больше, кончились силы, и завтра их вернут в приют. Те молча приняли информацию к сведению и пошли играть дальше.

Еще есть шанс

Светлана приехала в районную службу за полчаса до того, как Татьяна должна была привезти несостоявшихся сыновей, чтобы передать их с рук на руки. Для тех специалистов, кто здесь собрался, вопрос был решенный.

— Не справилась, бывает, — философски пожали плечами чиновники.

— Неправда, у нас еще есть шанс, заявление пока не написано! Давайте поговорим с мамой! — металась Светлана.

— О чем? Человек принял решение.

Но Светлана не смирилась. Когда на пороге появилась Таня, с серым лицом и поникшими плечами, Света утащила ее на улицу и стала убеждать. Нельзя, говорила, сдаваться. Нель­зя предавать детей, а уж дважды преданным вовек крылья не расправить. Ведь ты все та же Таня — добрая, хорошая, любящая, а проблемы с приемными детьми бывают, их можно решить, специалисты подскажут. Женщина, которая была, как замороженная, залилась слезами.

— Но как мы будем жить после того, как я сказала, что отказываюсь от них?

— Я им объясню, — пообещала Света.

И действительно объяснила, что братья должны стараться, помогать маме стать семьей:

— Она ждала от вас слов, что нужна вам, что вы хотите быть с ней, а вы промолчали. И мама подумала, что вам все равно.

Старший брат слушал очень внимательно.

Научить доверять

Светлана объясняет уже мне, что если ребенок рос в обстановке грубости, насилия, если у него не было перед глазами поведенческой модели, когда тебя обнимают, проявляют к тебе нежность, заботятся, то ребенок чувствует себя в своей тарелке только в окружении «врагов», а не в кругу любящей семьи. Он не умеет доверять миру. Уверен: расслабишься — предадут.

Младшие дети быстрее выправляются под солнцем родительской доброты, а в старших недоверие укоренено глубже.

— Мы долго говорили с мальчишками, — накал в голосе моей героини спадает, — и потом я привела к ним за руку мать. Они обнялись и поехали домой.

С этой семьей поработали психологи — и жизнь вошла в колею. Но главное — старшего мальчика как подменили: был ребенок словно посторонний, а теперь заботливый сын, во всем помогает и обращается к Тане «мамочка».

Автор: Марьям ЕНГАЛЫЧЕВА

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER