Слушаюсь, мой командир!
«Я не смогу?!» — возмутилась она однажды. И создала поисковый отряд
Командиров поисковых отрядов я всегда представляла суровыми усталыми мужиками в штормовках цвета хаки. Каково же было мое удивление, когда прошлым летом меня познакомили с миловидной, уютной, такой домашней женщиной со звонким девичьим голоском, и она оказалось… руководителем пензенского отряда «Поиск-вездеход. Это была Лариса Казакова – профессионал своего дела, патриот и отличный педагог.
За рамки школьного учебника
Позже мне довелось встретиться с ее воспитанниками – учениками средней школы №37 города Пензы, членами клуба «Поиск». Так вот, эти мальчишки и девчонки с их высокими идеями, неравнодушием к судьбе Отечества, с их рассудительностью не по годам, на мой взгляд, одни из лучших представителей современной молодежи. То же самое я могу с чистой совестью сказать и о взрослых поисковиках, с которыми мне посчастливилось побывать в экспедиции в Беларуси, на местах боев пензенской 61-й стрелковой дивизии. Лариса Владимировна начала заниматься с ними, когда те были еще школьниками.
– Одно время я работала учителем истории, – рассказывает Лариса Казакова. — Мне всегда казалось, что по программе выделено, слишком мало часов на изучение Великой Отечественной войны. Я старалась рассказать ученикам больше, чем написано в учебниках.
Вместе с тем она не забывает и о наших героических современниках. Так, одно из недавних заседаний школьного клуба «Поиск» Лариса Владимировна посвятила подвигу нашего земляка Евгения Родионова, погибшего в первую чеченскую кампанию.
Лариса Владимировна сама не понаслышке знает, что такое война. Двенадцатилетней девочкой она стала свидетельницей начала Карабахского конфликта между азербайджанцами и армянами в конце 1980-х годов. Ее счастливое детство в Баку кончилось в один миг.
Опаленное детство
Отец Ларисы Казаковой был инженером-нефтяником. Его убили в 1989-м. В это время случились первые столкновения на национальной почве. Под раздачу тогда помимо армян попадали и русские. Владимир возвращался с работы, когда в ночном парке, недалеко от дома, на него напали неизвестные. Нанесенные побои оказались смертельными.
Его любимые женщины осиротели. Весь ужас военного положения, на которое был вскоре переведен Баку, им пришлось пережить самим. Был объявлен комендантский час, закрылись школы, перестало работать метро, отключили электричество, не летали самолеты. В город въехали танки.
— На время активных боевых действий нас переселили в бывший Дворец пионеров, где расквартировалась воинская часть, — вспоминает Лариса Владимировна. — Мы хотели скорее перебраться в Россию, где безопасно, в Лопатинский район Пензенской области, где жили мамины родители. Но нам не давали разрешения. Эвакуировали в первую очередь армян, над которыми нависла бо́льшая угроза, чем над русскими.
Лариса с мамой вынуждены были вернуться в ставший опасным родной дом. Несколько недель буквально тряслись от страха, пугаясь любого шороха за входной дверью. Но однажды ночью русский офицер, едва знакомый с семьей Казаковых, принес билеты на поезд до Москвы и разрешение на выезд из Баку, которое ему удалось достать с большим трудом.
В Лопатино они приехали с двумя чемоданами, оставив в Баку благоустроенную квартиру с хорошей обстановкой и дорогую сердцу могилу главы семейства. Жизнь пришлось начинать заново. А через несколько лет семья перебралась в областной центр.
Святое дело
Испытания закалили характер будущего командира поискового отряда. Оставаясь мягкой, женственной, Лариса научилась добиваться намеченной цели. Это всегда отмечали и ее начальники, и подопечные.
Не случайно именно ей доверили заведовать отделом военно-патриотического воспитания Пензенского центра детско-юношеского туризма и экскурсий. И не случайно ей поручили организовать первый поисковый отряд в Сурском крае.
— Помню, начальник подходит ко мне и робко так говорит: «Нам нужен поисковый отряд. Но ведь ты женщина, ты не сможешь, наверное…». Ничего себе, я не смогу! Еще как смогу! — смеется Лариса Владимировна. — Пришлось засесть за учебники, перелопатить кучу специальной литературы, списываться по Интернету с опытными коллегами.
А сколько сил ушло, чтобы только что созданному отряду с неопытным наставником вообще позволили заниматься поисковой работой. Ведь до Казаковой в Пензенской области, бывшей в годы войны тыловым регионом, никто не искал на полях сражений пропавших без вести земляков. У нее все получилось. Были экспедиции в Новороссийск, Тулу, Гомельскую область… Десятки найденных останков солдат, перезахороненных с воинскими почестями, несколько медальонов, благодаря которым удалось вернуть из небытия имена героев, считавшихся пропавшими без вести…
Муж Женя и девятилетняя дочка Даша поддерживают Ларису в ее деятельности, с пониманием относятся, когда она на несколько недель уезжает в экспедицию.
У Евгения Казакова в войну дед пропал без вести в 1941-м. В 60-е годы его останки с медальоном поисковики нашли в Мурманской области. Бабушка, приехавшая на перезахоронение, поклонилась этим добрым людям до земли. Поэтому Евгений убежден, что его жена делает святое дело, и по возможности старается помогать ей в этом, например, в расшифровке медальонов.
Особый патриотизм
Некоторые наши сограждане любят пофилософствовать на тему «Почему в России патриотизм непременно военный?». Нет, чтобы гордиться культурой или природой — мы, дескать, все больше о положительном имидже Вооруженных сил говорим. Этот вопрос я задала Казаковой.
— Известный публицист Роман Носиков как-то сказал: русские по сравнению с европейцами редко улыбаются, потому что на генетическом уровне чувствуют, что война всегда рядом, — ответила она. — Ведь во всей истории России практически нет периода, когда бы нам ни пришлось защищать свои рубежи или государственный суверенитет и когда бы нам не грозила военная агрессия. И, цитируя Носикова, добавлю, что «…неулыбчивые русские не начинают войн. Их начинают жизнерадостные европейцы». А вы спрашиваете, почему у нас патриотизм непременно военный…
Автор: Наталья СИЗОВА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
