Разумное, доброе, вечное... тоже имеет цену
Недавно подписанный Президентом закон – об изменении правового статуса бюджетных учреждений – вызвал в обществе бурные дискуссии. Теперь школы России смогут заниматься платной деятельностью.
Как же так? Статья 43 Конституции РФ гарантирует «общедоступность и бесплатность дошкольного, основного общего и среднего профессионального образования». И вдруг учебным заведениям разрешают зарабатывать деньги?!
Мы и сегодня-то еле поспеваем отстегивать суммы – на уборщицу, на мел, на учебники (если верить Министерству образования РФ, они абсолютно бесплатные), на подключение к высокоскоростному Интернету…
А если коммерциализацию узаконят? Даже подумать страшно! Чиновники успокаивают горячие головы: никакого платного образования не будет. А какое будет?
Конституция – это святое
В Министерстве образования Пензенской области поясняют: реформа всего лишь даст учебным заведениям финансово-хозяйственную самостоятельность.
Как гласит новый закон, все школы разделятся на три типа: казенные, бюджетные и автономные.
По словам регионального министра образования Светланы Копешкиной, в казенных учреждениях все расходы будут полностью оплачиваться государством, но строго по смете. В эту группу войдут детские дома и коррекционные школы.
В бюджетных учреждениях финансирование по смете заменят субсидией на выполнение государственного задания по оказанию образовательных услуг с четким описанием их объема, требований качества и условий предоставления. Помимо этого школы смогут легально оказывать дополнительные платные услуги и распоряжаться доходами от них по собственному усмотрению.
Наибольшая финансовая самостоятельность – у автономных учреждений. Эти школы смогут заниматься коммерческим преподаванием не из-под полы, как это делается сейчас, а официально. Однако все общеобразовательные предметы по госзаданию будут преподаваться бесплатно. Так что российской Конституции новый закон не противоречит.
Деньги следуют за учеником
В принципе, госзаказ должен способствовать здоровой конкуренции. Чем больше детей учатся в данном учреждении, тем больше денег ему дадут. Возможно, благодаря закону мы доживем до такого времени, когда родители первоклассников услышат не «какую вы готовы оказывать спонсорскую помощь?», а «спасибо за то, что выбрали нашу школу».
В госзаказ входит не только преподавание базовых дисциплин (математики, русского языка и так далее), но и дополнительное образование. Это может быть еще один иностранный язык или что-то другое – вокал, живопись, бег в мешках. Все зависит от того, что захотят родители и дети. Поэтому, когда говорят, что завтра мам и пап заставят платить за все школьные кружки и секции, это неверно. Вовсе даже не за все. А только за дополнительные.
Сегодня школе нет смысла, например, экономить за счет ввода энергосберегающих ламп – все равно деньги уйдут в бюджет. Если по какой-то статье расходов не потратили средства в этом году – обошлись, в следующем году их просто не дадут
Механизм взаиморасчетов громоздкий, инициатива наказуема. Даже продукты для школьной столовой сегодня можно приобрести только по тендеру, а его выигрывает тот, кто предложил самую низкую цену. Согласитесь, это не самый верный критерий.
Кроме того, чиновники надеются, что благодаря новому закону финансовая деятельность учебных заведений станет более прозрачной, поскольку появляется простой, унифицированный способ формирования бюджетов – в зависимости от количества детей и «стоимости» одного ученика. Сегодня же, при сметном финансировании, отследить, сколько денег дошло до конкретного учебного заведения, проблематично.
По Черномырдину?
Участники образовательного процесса сходятся во мнении, что новые механизмы интересные, с точки зрения подходов правильные, но как их реализовывать в тех бюджетных ограничениях, в которых мы сегодня живем? Не выйдет ли, как в классическом афоризме: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда»?
Пока не определено, каков будет госзаказ. Никто не знает. Не утверждены нормативы, определяющие, сколько «стоит» один ученик?
Вспомните, как сопротивлялись педагоги переходу на новую систему оплаты труда. Учителя говорили, что расслоение преподавательского сообщества на «успешных» и «лузеров» не пойдет на пользу делу. Их убедили! Заставили! И что? Механизм расчета изменился, а зарплаты остались прежними – в Пензенской области чуть больше 7 тысяч рублей. Зато конкуренция держит людей в нервном напряжении, зато справки, дающие право на надбавки, учителя теперь собирают тоннами. Канули в Лету времена, когда учитель полностью посвящал себя служению детям. Сегодня почти 100 процентов педагогов где-то подрабатывают.
Еще возражение. Нормативное финансирование «работает» только в крупных городах, где школы могут бороться за учеников, придумывать что-то особенное, чтобы пошли к ним, а не к соседям. А в маленьких, бейся не бейся, количество учеников ограничено. Малокомплектные школы вообще разговор особый.
Можно привести с десяток аргументов «против» нового закона (что, собственно, и делает сейчас общественность), но это, по большому счету, как в том анекдоте: искать не где потерял, а где светлее.
Если же зрить в корень, главная беда нашего образования (и правовой статус образовательных учреждений тут ни при чем) – это хроническое недофинансирование отрасли.
Новый закон может в равной степени обернуться как благом, так и злом – в зависимости от того, сколько государство намерено вкладывать в образование подрастающего поколения.
Если денег будет мало, то, пожалуй, опасения пессимистов, что учителя начнут давить на детей, дабы заставить родителей раскошелиться, не лишены оснований. Если бюджет страны не поскупится, этот закон – большой шаг вперед (даже не к модернизации нашей системы образования, а просто к здравому смыслу).
Время есть
Закон вступает в силу с 1 января 2011 года, но до 1 июля 2012 года устанавливается переходный период.
За это время должны быть приняты подзаконные акты, разработаны нормативы, приняты новые уставы учебных заведений…Успеем ли?
Принцип нормативного бюджетного финансирования (НБР), лежащий в основе нынешней школьной реформы, был внесен в Закон «Об образовании» еще в 1992 году. Но скоро 20 лет, как мы не можем реализовать его на практике.
В свое время принцип НБР активно продвигала Пензенская область.
В 2003 году коллектив Государственной технологической академии выиграл грант Национального фонда подготовки кадров на создание проекта по внедрению НБР. Несколько образовательных учреждений Пензы, Кузнецка, Нижнеломовского и Пачелмского районов стали своеобразными экспериментальными площадками. Координатором проекта была нынешний начальник Управления экономики, инновационной и научно-технической политики правительства Пензенской области, кандидат экономических наук, заслуженный экономист РФ Ольга Федосеева.
Часть образовательных учреждений от нововведений проиграла, но большинство – выиграло.
К сожалению, этот опыт впоследствии оказался невостребованным.
Марьям ЕНГАЛЫЧЕВА,
фото — www.lenta66.ru/society/2009/05/07/37363/
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
