Алексей Широв: «Жизнь — игра без правил»
Даже свадьба знаменитого гроссмейстера не обошлась без шахматной партии.
Более 20 лет назад легендарный шахматист Михаил Таль сказал о нем: «Этот мальчик уже сейчас считает лучше меня». Тогда Алексею было всего 16. Прошло совсем немного времени, и Широв стал одним из лучших гроссмейстеров мира.
Три дня Алексей Широв гостил в нашем городе. Он приехал на фестиваль «Пенза-2010», организованный областной федерацией шахмат. Гроссмейстер сыграл матч с пензенским мастером ФИДЕ Погосом Нахапетяном и провел несколько сеансов одновременной игры.
Поэт и аналитик
— Алексей, ваша игра с Погосом Нахапетяном была очень напряженной. Ожидали столь серьезного сопротивления?
— Играть с незнакомым соперником всегда трудно, поэтому готовиться к таким встречам надо очень тщательно. Погос доказал, что не зря стал чемпионом панармянских игр. Признаюсь, мне просто повезло. Нахапетян заслуживал победы. В решающий момент сказался опыт: удалось в последних двух партиях повернуть ситуацию в свою пользу.
— Да и сеанс одновременной игры с ребятами из шахматных школ области у вас затянулся...
— Уровень подготовки игроков приятно удивил. Обычно от шахматистов такого юного возраста ждешь «зевков» ферзей и других подобных ошибок, а тут почти на каждой доске мне дали настоящий бой. Четверо свели со мной партии вничью, а двоим я проиграл.
— Вы посетили Лермонтовский музей-заповедник «Тарханы». Видно было, что экскурсия вызвала у вас живой интерес...
— Очень люблю поэзию! В школе, правда, относился к ней с прохладцей. Зубрить отрывки из поэм было для меня настоящим наказанием — путал рифмы. Но, повзрослев, перечитал всю классику. И даже сам писал стихи, правда, нигде их не публиковал. Больше всего мне нравится Есенин. Но поездка в Тарханы открыла для меня с неожиданной стороны поэзию Лермонтова, сделала ее «живой».
Подарок для Таля
— Свою жизнь, вы, как в шахматах, просчитываете на 20 ходов вперед?
— Ну, конечно, не на 20 шагов, но на 2–3 стараюсь. К сожалению, в жизни не все бывает по правилам, как на шахматной доске.
— Вы намекаете на ситуацию 1998 года, когда выиграли матч претендентов у Владимира Крамника, но играл за корону с Гарри Каспаровым именно Крамник?
— Обидно было! Я не люблю быть участником закулисных интриг. Признаться откровенно, чемпионский титул для меня — не главное. Меня устраивает статус одного из сильнейших. Поединок за корону всегда сопровождают интриги, как, собственно, и в 1998-м. А я от нечестных игр стараюсь держаться подальше. К Каспарову, естественно, с тех пор теплых чувств не питаю, хотя в юности немало у него почерпнул в игровом плане.
— Но все-таки главным вашим учителем считается Михаил Таль...
— Отношение к наставнику у меня особое. В 1979 году у него наступил игровой ренессанс, выразившийся в двух ярких победах на крупных международных турнирах. Вся столица Латвии восхищалась им. А я тогда только научился играть в шахматы. Кто еще мог стать кумиром для рижского мальчишки? Впоследствии мы встречались с ним на турнирах — он же до конца жизни продолжал играть!
И напрасно многие считают Таля «однобоким» — исключительно мастером атаки. На самом деле он был очень разносторонним. Помню, мы оба играли на последнем чемпионате СССР, закончившемся уже тогда, когда эта страна перестала существовать. И в день рождения Таля мне удалось красиво выиграть свою партию у одного из соперников. Таль стоял у доски и смотрел. Когда партия закончилась, я сказал: «Эта победа — мой вам подарок». Великий мастер растрогался. Потом оказалось, что это был его последний день рождения…
— Какую партию вы считаете лучшей в своей карьере?
— В 1998 году мне удалось не только выиграть претендентский матч, но и побороться за победу на супертурнире в Линаресе, где собрались все ведущие гроссмейстеры мира. На нем я занял второе место. Там же сыграл две партии с болгарином Веселином Топаловым. В первой я провел яркую красивую атаку. Во второй удался этюдный победный ход, который считаю лучшим в своей жизни.
Свадебная ничья
— Анатолий Карпов сказал: «Шахматы — это моя жизнь, но моя жизнь — это не только шахматы». А какое место занимает игра в вашей душе?
— Определенно, что даже после окончания спортивной карьеры вне шахмат я не останусь. Только переориентируюсь с турнирной составляющей игры на творческую. Но есть в моей жизни и другие увлечения.
— Какие?
— Большинство гроссмейстеров почему-то любит футбол. А я обожаю лыжные прогулки. Хотя в Испании, где я сейчас живу, с этим напряженка. Ну а из Пензы я еду в Ригу, где меня ждет восьмилетний сын. Поживу какое-то время его интересами.
— Хотите, чтобы он пошел по вашим стопам?
— Честно говоря, нет. Недавно прочел на одном интернет-форуме фразу неизвестного любителя шахмат, которая очень понравилась: «Один шахматист в семье — уже перебор».
— В поездках вам встречались неизвестные шахматному миру игроки-самородки?
— Например, вчера на сеансе одновременной игры с работниками сферы ЖКХ один достаточно возрастной шахматист защищался так упорно и изобретательно, что я уже хотел предложить ничью, но все-таки дожал. Видно было: теоретической подготовки у игрока нет и в помине. А если бы у него в свое время были хорошие учителя?
— Приходилось играть в шахматы в необычных условиях?
— Да, давал сеансы в Боливии на высоте 4000 метров над уровнем моря и на юге Аргентины, где пингвинов живет больше, чем людей. И даже на собственной свадьбе пришлось сыграть! В соседнем зале находились большие шахматы, похожие на те, которые стоят в Пензе перед городской администрацией. Каждая пешка весит килограммов десять. Кто-то из гостей предложил партию. Сделали несколько ходов, но когда дело дошло до размена фигур, таскать их не хотелось, и я дипломатично предложил ничью.
— Дайте совет: что надо сделать в Пензенской области для развития шахмат?
— Неплохо бы, чтобы какой-нибудь сильный гроссмейстер открыл у вас свою шахматную школу. Желательно также приглашать сильных тренеров со стороны на небольшие сессии. Талантливые ребята в Пензе есть — это я видел своими глазами.
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
