Врач и священник: Отец Алексий не оставил медицинской практики

«В операционных, как и в окопах, атеистов не бывает», — убежден священник Пензенской епархии, преподаватель миссиологии и латинского языка, врач-отоларинголог Алексей Сергеев.

Он был единственным ребенком в реанимации Саратовского военного госпиталя. В детском травматологическом отделении, куда 11-летнего Алешу доставили после падения с турника, врачи только развели руками: «Не жилец». Мальчик почти истек кровью, пульс еле прощупывался. 

Но его отец, офицер-ракетчик, не согласился с приговором эскулапов: срочно в госпиталь — там свои, военные, они спасут! 

Хирург, принявший маленького пациента, тут же распорядился: «Готовьте операционную!» 

Душа бессмертна

Во время операции у него останавливалось сердце. Потом – две недели реанимации, когда жизнь держалась на волоске. Но врачи вновь и вновь отвоевывали его у смерти.

— Любопытно, что те несколько минут, когда мое сердце не билось, не были для меня кромешной тьмой, — вспоминает Алексей Сергеев. — Я определенно ощущал себя как личность во время жизни после жизни. Мне было холодно и пусто. Я тосковал, что, возможно, никогда не увижу маму и папу. Уже когда опасность миновала, я своим детским умом осознал, что хотя мое тело почти умерло тогда, но бессмертная душа-то была жива! 

Умный, любознательный мальчик ценил заботу медиков, считая их необыкновенными людьми. Выписавшись из госпиталя, он вернулся в свой привычный круг, к школьным друзьям — таким же, как он, детям военнослужащих. Своих отцов мальчишки считали образцом для подражания, и каждый мечтал когда-нибудь примерить офицерский китель и чеканным шагом пройти по плацу военного городка. Казалось, и будущее Алексея было предрешено. 

Каково же было удивление его друзей и родных, когда после 9-го класса он заявил, что хочет стать хирургом!

О науке и религии

А второй раз он несказанно удивил близких, уже будучи студентом Саратовского медицинского университета. На 4-м курсе Алексей стал ходить в храм, молиться, держать посты.  

Неверующие мама с папой всерьез забеспокоились. 

— Я могу понять родителей. Им всю жизнь внушали, что наука и религия несовместимы, и как же они могли мириться с тем, что их сын стал вдруг отвергать очевидное? И ведь многие до сих пор рассуждают так же, несмотря на то, что величайшие ученые мира были глубоко верующими людьми. Приведу в пример слова знаменитого английского физика Джеймса Джоуля: «После того как мы узнаем волю Бога и подчиняемся ей, у нас есть еще одно важное дело: постичь Его мудрость, мощь и милосердие из тех свидетельств, что явлены в Его делах. Познание законов природы есть познание Бога».

Тогда, в университете, Алексея окружали талантливые, тянущиеся к знаниям, но ничего не знающие о Боге молодые люди, детство которых пришлось на период позднего социализма. 

Однажды он услышал в коридоре вуза оживленный разговор группы студентов. Будущие эскулапы с жаром рассуждали о том, что вот сейчас особое время, когда обязательно нужно пойти в церковь и исповедаться. Как по наитию Алексей остановился рядом с ними и неожиданно для себя попросил: «Ребята, можно я с вами?»

— Это уже потом я узнал, что шла Страстная седмица (по­следняя перед Пасхой. – Авт.), а в храм я впервые ступил в Великий четверг. Исповедовался, не зная, что такое грех и покаяние — просто не мыслил такими категориями. Пришел — и остался в православной церкви навсегда! Кстати, мои родители тоже со временем пришли к вере.

Чудеса под скальпелем

Как часто приходится слышать, что, мол, все врачи — циники, скептики и атеисты! Но это не мешает им, впрочем, быть высокопрофессиональными специалистами. 

— Каждый имеет право на свое мнение, — говорит отец Алексий. — Циников и скептиков среди нас, я уверен, не больше, чем в любой другой профессии. А вот что касается поголовного атеизма – это вообще неправда. В операционных, как и в окопах, атеистов не бывает. 

Коллеги из ЛОР-отделения городской клинической больницы города Энгельса (Саратовская область), куда он устроился после окончания университета, недоумевали: как успешный, подающий надежды молодой хирург может совмещать врачебную практику с пением в церковном хоре? 

Заведующий снисходительно относился к «причудам» Сергеева. Сам ни во что «такое» не верил, хотя почему-то носил на груди православный крест. 

— Как-то летом я ассистировал заведующему во время несложной операции — вскрывали пациентке гайморову пазуху, в которой скопился гной. Врач он опытный, за 30 лет не одну тысячу таких вмешательств провел. 

Но случилось непредвиденное. Заведующий, по-видимому, задел инструментом сосуд на задней стенке гайморовой пазухи, расплавившейся от гноя, и у пациентки кровь полилась ручьем. Кровотечение в течение часа не могли остановить, на подхвате уже была бригада хирургов, которые должны были перевязать сонную артерию. Вообще, все могло кончиться очень плохо. 

Так вот, пока они спасали жизнь женщины, молодой врач чего только не услышал от заведующего: он обвинял себя в некомпетентности, матерился, клялся бросить эту проклятую работу, а потом — Алексей не поверил своим ушам: «Господи, помоги, пожалуйста!» И вдруг кровотечение прекратилось… 

— Совпадение, считаете? А я знаю, что это чудо, которое Бог сотворил руками врача!

Тот же заведующий спустя четыре года ворчал, нехотя подписывая заявление Алексея Сергеева на увольнение по собственному желанию: 

— Значит, в семинарию собрался поступать? Жаль, конечно, ведь врач ты хороший, с большими перспективами. 

Призвание и долг

Сергеев стал священником, но и о своем первом призвании не забыл – занимает должность врача в медсанчасти Пензенской духовной семинарии. 

— Конечно, я в первую очередь священник, а потом уже врач. Нельзя объять необъятное, ведь и медицина, и священство требуют полной самоотдачи, поэтому нужно правильно расставлять приоритеты. Хотя был в истории человек, которому это удалось чудесным образом совмещать – святитель Лука Крымский (Войно-Ясенецкий), величайший хирург XX века и архиепископ Русской православной церкви, прошедший ГУЛАГ и получивший Сталинскую премию за «Очерки гнойной хирургии». 

Я всю жизнь руководствуюсь в моей врачебной практике его словами: «Для хирурга не должно быть «случая», а только живой, страдающий человек». 

То же самое можно сказать и про священника, ведь эти два служения имеют много общего. Только врач исцеляет тело, а священник — душу. 

Автор: Наталья СИЗОВА

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER