Взгляд криминалиста Аброськина
Он помнит дату каждого преступления, в расследовании которого принимал участие за 29 лет выслуги, и может с точностью описать любое место, куда выезжал со следственным портфелем в руках
Это — его дело: видеть больше, чем другие, и избавлять общество от тех, кто опасен.
Призвание нашел… между строк
В семье, где он рос, книги на полках не пылились. Все домашние любили читать, и особое место в числе прочих томов библиотечной сокровищницы занимали хорошие детективы.
Руководитель отдела криминалистики Следственного управления СК РФ по Пензенской области Александр Аброськин теперь не назовет героев всех классических историй с раскрытием запутанных преступлений. Он просто помнит, что, как только мама приносила домой новую книгу «про убийство», его тянуло поскорее усесться за письменный стол и погрузиться в хитросплетения сюжета.
Тайны, вызов, месть, изощренная фантазия и риск преступника, а затем победа пытливого ума следователя и торжество правосудия — это увлекало юношу. И с такой же жадностью он «глотал» свежие номера журналов «Подвиг», «Человек и закон» и десятка газет, что традиционно выписывали в доме.
Позднее на выбор профессии повлияет и то, что оба старших брата надели милицейские погоны: один стал участковым в Пензе, другой – в столице. Одним словом, начало династии было положено.
Скальпель, лупа и гидроперит
Александр Николаевич окончил школу и техникум, отслужил в армии и заработал вузовский диплом. В 26 лет перед ним встал выбор: пойти по первой специальности инженера или?.. В разгар перехода экономики на рыночные рельсы (конец 80-х – начало 90-х XX века), выбрав первый путь, он мог бы получать законные 300 рублей. Для сравнения: начинающий сотрудник прокуратуры, вчерашний выпускник саратовского института, мог претендовать на 170 целковых — меньше, чем у обычного постового. И все-таки он выбрал второе.
— Прокуратуры были полупустые: многие сотрудники от безысходности ушли в ЧП, ИП и кооперативы. Вакансий хватало, а опытные наставники, напротив, были в дефиците. Зато работы – хоть отбавляй, даже для нас, первогодков, — вспоминает Александр Николаевич годы службы в «первомайке». — Преступников ловить всегда непросто, только тогда и «оснащены» следователи были не так, как теперь.
В арсенале следователя прокуратуры, выезжающего на место происшествия, правда, был один неотъемлемый атрибут – следственный портфель, в просторечии «КАМАЗ» (по названию известного автогиганта, комплектовавшего заодно и портфели для оперативников). По сути, чемодан, или сумка, включал в себя несколько десятков супернужных следователю вещей: планшет с зажимом (для удобства составления протокола), электрический фонарик, пинцет, скальпель, ножницы, лупу, компас, штангенциркуль, линейку, карандаши и ручки, ластик, упаковочный материал (пакетики для сбора улик), самоклеющиеся ярлычки, шпагат, клей, скотч, а еще таблетки гидроперита (для экспресс-анализа на наличие крови), две пары перчаток (матерчатые и резиновые), дистиллированную воду, магниты, смолы для изъятия объемных следов…, а также валик, приборное стекло и типографскую краску – для снятия отпечатков пальцев и т.д. и т.п.
По одному перечислению этих элементарных, но полезных мелочей любой дилетант может представить, насколько кропотлива работа оперативника на месте преступления. Это от него – одного из первых, кто оказывается в зоне ЧП, – зависит во многом, по верному ли пути пойдет следствие, насколько эффективным окажется план раскрытия преступления и насколько полно и добротно будет собрана доказательная база.
— Лишь в 2001 году у нас появился первый цифровой фотоаппарат Epson, приобретенный по инициативе опытного следователя Сергея Ильина (теперь — одного из корифеев пензенской криминалистики), а массово оснащать отделы цифровой техникой начали только с середины 2000-ых годов, — рассказывает Александр Николаевич.
Преступление и наказание
Конечно, следователь-криминалист Аброськин – не только следователь, не только винтик, хоть по-своему и незаменимый, в разветвленной системе органов следствия. Он еще человек, не раз смотревший в глаза обезумевших от горя матерей жертв страшных преступлений. Так было и 23 августа 1993-го в Каменке, где двое отморозков-насильников и рецидивистов искромсали четверых детей. 134 ножевых ранения у одной девочки-подростка, более 100 – у другой, 8-летних брата и сестренку, когда лезвие сломалось, добивали табуреткой… К такому разве привыкнешь?
— У нас срабатывает что-то типа защитного инстинкта: если примешь картину близко к сердцу, сойдешь с ума, не сможешь выполнить свой долг, — голос моего собеседника обретает ледяные нотки: видно, справляться со своими чувствами ему выпадало не раз…
— Конечно, если водитель по неосторожности, хоть и преступной, сбил человека, вряд ли он заслуживает смертной казни. Муки совести, осуждение обществом и государством, изломанная жизнь — те наказания, которые посерьезнее тюремных решеток, — продолжает опытный следователь. — А если это рецидивист, на счету которого несколько детских жизней?.. Я знаю, многие серийные убийцы, отправляясь на пожизненное на Огненный или в «Черный дельфин», с бравадой признавались: не отменили бы в России смертную казнь, может, и не пошли бы еще и еще насиловать и убивать. Но политика — не наше дело.
Все так. Дело криминалистов – смотреть, видеть, изучать, понимать, анализировать и делать выводы.
…На стене служебного кабинета криминалиста Аброськина под потолком парит сова. Муляж, конечно, но взгляд пронзительный, словно у живой. Птица потому и стала символом криминалистов. А в народе с античных времен с ней связан образ мудрости и познания. И без этого следователям не обойтись.
Автор: Ольга ВАСИЛЬЕВА
Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER
