Пензенский инженер раскрыл тайну портрета цесаревича Алексея

В прошлом году в Губернаторском доме прошла выставка под названием «Сокровища частных коллекций». На ней были представлены 43 работы из коллекции Александра Сычева. 

Откуда у инженера интерес к живописи, почему он предпочитает жанр русского реализма, мы решили узнать из первых уст. 

Портрет цесаревича

— Недавно я буквально совершил открытие, — рассказал Александр. — В моей галерее хранится портрет цесаревича Алексея, написанный Иваном Горюшкиным-Сорокопудовым. Выяснилось, что гравировался он «для поднесения Государю Императору»: любой подарок царю подлежал экспертизе, всесторонне изучалась личность подносящего. Министр Императорского двора затребовал от Академии художеств отзыв о Горюшкине-Сорокопудове. Отзыв был положительный. 

Таких портретов оказалось три. Местонахождение того, что был подарен Николаю II, мне неизвестно, второй хранится в нашей картинной галерее им. К. Савицкого, третий, принадлежавший лично художнику, находится в моей коллекции. Также у нас хранится оригинал фотографии, с которой делался портрет цесаревича! 

— Как вы пополняете свою коллекцию, с какими трудностями сталкиваетесь?

— Ни один коллекционер не раскроет вам тайны собирательства. Меняю, уговариваю, ищу, узнавая какие-то факты из архивных и научных материалов. Это очень интересное занятие, связанное с неожиданными находками. А порой разворачиваются настоящие детективные истории. Так, благодаря приобретенным в собственность архивным материалам Константина Савицкого и Ивана Горюшкина-Сорокопудова я и раскрыл тайну портрета цесаревича.

Бывают находки случайные.  Недавно мне принесли одну работу, совершенно замызганную, из разряда «может, пригодится». Оказалось, ее автор — тот же Горюшкин-Сорокопудов (как эксперт я узнаю почерк художника). Потом из документов я выяснил ее историю, мой сын Василий, великолепный реставратор, восстановил картину, и она обрела вторую жизнь.

Несколько полотен я купил в Москве у одного товарища, который вытаскивал их из полузатопленной баржи на канале имени Москвы и бросал прямо на асфальт. В 2006 году ломали гостиницу «Россия» и выбрасывали на свалку ковры, посуду, мебель и картины. А их писали во дни своей молодости заслуженные художники с регалиями. Сегодня их работы украшают многие галереи.

Шедевры из пропавшего вагона

— Словом, вы, как граф Монте-Кристо, находите клады, с которыми связано еще немало загадочных историй…

— На нашей барахолке я как-то увидел портрет епископа Василия (в миру Михаил Левитов, управляющий Пензенской епархией в 1889–1890 гг.) работы нашего современника Алексея Шалаева. Продавцы не имели о картине представления. Спрашиваю: «Украли?» Отвечают: «Нет». Я обратился в епархию, оказалось, полотно на самом деле стащили и многие годы оно считалось утерянным. Я картину выкупил и вернул епархии.

Еще одно приобретение сделал у староверов, проживающих в деревне под Сердобском. Услышал, что есть у них работы Ассоциации художников революционной России 1920 –1930-х годов. Откуда они там взялись, никто из них не знает. Я купил три работы. Они лежали в грязном сарае, загаженные мышами, так что мне их выносили, брезгливо держа двумя пальчиками, да еще в полиэтиленовых пакетах. У них осталась еще работа Аристарха Лентулова, но мы не смогли договориться. Будет жаль, если она там сгниет.

Как я о них узнал? Это длинная история. На выставке авангардистов в Еврейском музее толерантности в Москве я узнал, что в 1920-х годах в Пензу послали целый вагон работ авангардистов. Он исчез. Ни одной картины здесь не увидели. 

Но вот недавно на аукционе «Сотбис» продали работу Василия Кандинского «Картина с белыми лилиями». Написана она в самом новаторском периоде художника, изначально оценена в 30 млн долларов. К ней прилагался официальный релиз: одно время Кандинский возглавлял Музей живописной культуры на Волхонке, для фонда которого картина была приобретена в 1919 году. Оттуда в 1920 году ее отправили в музей Пензы.  

Эта работа, как и картины староверов, я полагаю, как раз из пропавшего вагона. А где остальные — неизвестно. Но может, если не выкинули, где-то они пылятся. 

Школа — крылья художника

— Александр, а как вы увлеклись коллекционированием картин?

— Благодаря сыну. Когда Василий поступил в художественное училище им. Савицкого, я заинтересовался его учебой, творчеством его преподавателей — Владимира и Татьяны Пентюх, братьев Шалаевых, Бориса Борисова, Анатолия Косырева.
  
Проникся любовью к изобразительному искусству, творчеству старых и современных мастеров живописи, в первую очередь пензенских. Наша школа русской классической живописи славится и обязана этим Константину Савицкому — его правильному обучению, его уникальной методике. Важно и то, что она сохраняется до сих пор. 

Конечно, я не сразу начал скупать на радостях все картины подряд. Я проходил «свои университеты», и постепенно увлечение стало профессией.

— Почему любовь именно к русской классике, а не к абстракционизму, модернизму или другим современным жанрам?

— Помните, как нас учили в школе: чтобы понимать литературу, надо читать много классики — Льва Толстого, Александра Пушкина, Федора Достоевского.

Когда вы будете смотреть много хороших подлинных работ, тогда вы сможете воспринимать живопись правильно. Что касается сюрреализма или абстракционизма, я не понимаю, как можно посредством этих жанров передать чувства, изображенные, к примеру, в картине «Неравный брак» Василия Пукирева или в «Тройке» Василия Перова. Боль, отчаяние, любовь, страдание можно передать только посредством классической живописи.

Но это не значит, что я против других жанров. Они имеют право на существование, если художник пишет работы осознанно, а не как подражание кому-либо. Зачастую же молодые рисуют «пустышки» и пытаются выдать их за шедевры, в которых «заложен такой глубокий смысл», что многим не дано его понять. 

— В Пензе много ценителей искусства?

— Их не много не только в Пензе, но и всюду. Тонкая прослойка. А делают вид многие. Как-то ко мне пришла богатая дама, решившая купить картину. Я ей предложил одну работу, но, узнав цену, она начала искренне возмущаться, полагая, что полотно стоит не больше пяти тысяч рублей. Я говорю: «Вы приехали на автомобиле за девять миллионов, по сути, на груде железа, которая развалится лет через десять. И вам жалко денег на то, что порадует душу, останется в наследство детям и внукам? Свою работу вы хорошо оцениваете, иначе не смогли бы купить такое авто. А почему же творение настоящего мастера считаете не достойным приличной суммы?»

— Ваша коллекция доступна для просмотра? И каким вы видите ее будущее?

— Да, доступна. По телефону или через социальные сети люди связываются со мной и приходят смотреть. Я готов снова сделать выставку в Губернаторском доме.

Я не единственный в Пензе частный коллекционер, у нас были, есть и будут люди, которым это занятие интересно. Мой сын, думаю, продолжит мое дело. Ведь эти картины — как бриллианты, каждая со всей историей, судьбой. Они никогда не пропадут.

Автор: Галина ИСАЙЧЕВА

Нашли ошибку - выделите текст с ошибкой и нажмите CTRL+ENTER